Эбби Грин: Глаза тигрицы

– Твоя тетя отказалась платить за организацию свадебного приема, – сказала она.

Джио поинтересовался:

– Ты не объяснила ей, что нужно платить за оказанные услуги?

Валентина вспыхнула. Тогда она была очень сердита и взбудоражена тем, что встретилась с ним, поэтому пригрозила Кармеле Коретти судом. Хотя свадьба и не состоялась, гости, которые пришли на прием, съели обед из шести блюд.

Даже сейчас Валентина готова была посмеяться над собственной наивностью. Простая смертная не в состоянии выиграть судебную тяжбу у могущественных Коретти. Кармела взглянула на девушку, лицо у нее сначала побелело, затем окрасилось гневным румянцем.

– Ты смеешь угрожать мне судом?!

Уперев руки в бока, сознавая, что она и так слишком далеко зашла, Валентина прямо встретила ее яростный взгляд:

– Да, смею. Вам не удастся меня запугать.

В ответ Кармела только улыбнулась. Обуздав свой гнев, она мило, словно разговор шел о погоде, заметила:

– С этого момента, мисс Ферранти, ваша компания вычеркнута из списка фирм, занимающихся организацией подобных мероприятий на Сицилии. Ведь я предупреждала вас, не так ли?

Валентина не смогла сдержать потрясенный возглас:

– Но вы не можете пожаловаться на меню и обслуживающий персонал, миссис Коретти!

– Зато я могу пожаловаться на вас, молодая леди, – заявила вздорная дама.

Для Валентины это было слишком – стоять и выслушивать Коретти, свысока говорившую с ней. Она заметила ведерко для шампанского, полное растаявшего льда. У нее руки чесались опрокинуть его на голову этой женщины. От столь недальновидного поступка ее спас вновь появившийся брошенный жених, и Кармела отошла от Валентины.

Джио помолчал, потом произнес:

– Думаю, я дорого заплатил бы за то, чтобы увидеть на голове своей тетушки ведро со льдом.

Валентина искоса взглянула на него, испугавшись, что он способен читать ее мысли. Глаза Джио сверкнули, губы изогнулись. Это стало для нее неожиданностью, и она почувствовала, что ее губы готовы растянуться в ответной улыбке.

«Нет! – выкрикнул голос разума. – Не смей сближаться с ним, не позволяй ему очаровать себя!»

Валентина старалась взять свои эмоции под контроль, понимая, что она совершила ошибку, придя сюда. Неужели она пошла на это только потому, что ей страстно – как ни трудно признаться в этом – хотелось снова увидеть Джио? Она ощутила, как тошнота подступает к ее горлу.

Не думая, как это выглядит со стороны, Валентина повернулась и схватилась за ручку двери, но почти в тот же момент крупная мужская рука легла на ее плечо.

От этого прикосновения кровь в ней забурлила. Нет, надо немедленно уйти, пока она не совершила какой-нибудь поступок, о котором впоследствии пожалеет.

Валентина сбросила руку Джио и взглянула на него. Он стоял совсем близко.

– Я совершила ошибку, обратившись к тебе.

Джио окаменел, в глазах его появился зеленоватый блеск, губы сжались.

– Ты вряд ли проделала долгий путь из Палермо, чтобы уехать ни с чем, Валентина.

Девушка качнула головой, чувствуя, что ее охватывает слабость. На нее вновь нахлынули воспоминания, хотя помнить следовало только одно: почему она ненавидит этого мужчину.

– Мне не следовало приезжать. Я рассчитывала, что ты поможешь мне, но при этом забыла, что твоя помощь мне не нужна.

Валентина с силой распахнула дверь и быстрым шагом вышла из офиса. Нигде не останавливаясь, она добралась до своей проржавшей старой машины.

Джио захлопнул дверь. Упершись в нее руками, он опустил голову, повторяя:

– Проклятье, проклятье, проклятье…

В тот вечер Валентина, прежде чем отправиться в свою по-спартански обставленную квартирку, заехала к родителям. Дела у них обстояли неважно. Отец выглядел болезненным. Он заявил, что чувствует себя хорошо, однако в душе Валентины поселилось беспокойство. Она еще не сказала родителям, что из-за Кармелы Коретти, скорее всего, лишилась своего маленького бизнеса, а значит, и средств. Им больше не на что жить, не говоря уже о том, чтобы оплачивать медицинские счета. Ее отец частенько жаловался на боль в груди, а мать страдала артритом.

Валентина перестала метаться по квартире и сжала пальцами виски. Ей необходима работа. Но благодаря Кармеле она должна радоваться, если устроится горничной в какой-нибудь захолустный трехзвездочный отель. К тому же она подвела свой персонал – два человека потеряли работу из-за ее запальчивости.

Валентина опустилась в старое кресло и громко выругалась. Почему она не сдержалась, разговаривая с Кармелой? Где был ее профессионализм?