Эйми Карсон: Нежданный гость

– Неужели он попытается надрать мне зад?

– Нет, к сожалению. Он слишком хорошо воспитан для такого ребячества.

Это скрытое оскорбление стерло улыбку с его лица. Дилан, без сомнения, из тех, за кого ей нужно было выйти замуж много лет назад. Успешный. Богатый. Из хорошей семьи. Человек, которого ее родители с радостью приняли бы в семью. Но, черт побери, после восемнадцати часов дороги и мигрени следующие двенадцать, когда его выворачивало наизнанку, голова кружилась так, что он не мог стоять. У него достаточно причин, чтобы остаться, попытавшись добиться понимания.

– Мы расстались так резко. – Мейсон откашлялся и встал с кресла. – Осталось столько всего невысказанного. Вместо этого мы наговорили много такого, чего не стоило говорить.

В наступившей тишине он наконец встретился с ней взглядом.

Голос Рииз прозвучал твердо.

– Я готова повторить все, что говорила тогда. Мейсон хмуро усмехнулся и немного помедлил.

– Я надеялся, мы сможем добиться хотя бы некоторого ощущения завершенности.

– Я не собираюсь обсуждать прошлое, Мейсон.

– Я просто хотел прояснить некоторые…

– Нет.

Ее голос, лицо – все говорило о решимости. Он продолжал смотреть на нее еще несколько мгновений. Несмотря на сдержанность, подспудная враждебность клокотала в ней с силой сверхзвукового удара. После нескольких лет жизни в университете, ненадолго освободивших от давления семьи, ее эмоции немного преобладали. С тех пор ее перевоспитали, переучили, обработали, настоящая Рииз оказалась погребена под слоем изящных манер – искренний разговор невозможен. Быть ее мужем чертовски трудно. Но теперь она неприступна как никогда. Все получилось так, как он предполагал с самого начала. Поездка оказалась бесполезной тратой времени. С первого взгляда на очень красивое и очень злое лицо Рииз стало понятно: ему не решить затянувшуюся «проблему» с ней. И не только потому, что они слишком разные и прошло слишком много времени. Они сильно ранили друг друга. Слишком тяжелые увечья невозможно залечить. Совсем как его треклятую голову.

– Не буду больше отнимать у тебя время. – Он ненадолго задержался взглядом на женщине, с которой когда-то думал прожить всю жизнь. Не лучше ли просто забыть о плохом, сохранив в памяти то хорошее, что у них было? Даже если его бывшая решила для себя иначе. Тень улыбки пробежала по губам Мейсона. – Будь счастлива, Рииз. – И вышел из комнаты.

Как это на него похоже! Явиться неизвестно откуда, дразнить ее нещадно. Застать врасплох. Она не сомневалась: он сделал это нарочно.

– До сих пор не могу поверить, что он приходил, – сказала Рииз в трубку мобильника.

Ее все еще трясло. Она не могла заставить рассудок осознать, что произошло, когда зазвонил телефон. Стояла, тупо уставившись на дверь. Услышав голос Джины с характерным британским акцентом, страшно обрадовалась.

– Кто приходил?

– Мейсон.

– Твой бывший?

Рииз облокотилась рукой на окно, чувствуя себя совершенно выдохшейся. Перед домом припарковался фургон. Шофер разгружал шампанское. Рядом с ее кабриолетом стоял знакомый красный внедорожник с огромными колесами. Мейсон до сих пор ездил на этой развалюхе, называя ее Зверем. Когда они познакомились, Зверь уже был старым, а теперь выглядел просто ископаемым. В этой машине они занимались любовью первый раз.

– Зачем он приходил? – спросила Джина.

– Поговорить.

– Поговорить? Мне казалось, вы друг друга презираете.

У Рииз закружилась и заболела голова, когда она вспомнила, до какого состояния довел ее Мейсон к концу их брака. Одинокая. Никому не нужная. Ни на что не годная. Этот человек ничуть не изменился.

– Так и есть. – Хотя трудно отделить ненависть от боли.

Когда он вернулся после первой командировки в Афганистан, надежды, с которыми Рииз связывала замужество, постепенно растаяли. Она старалась подготовить себя, читая о проблемах, возникающих у военных при возвращении к гражданской жизни, надеялась, что сумеет решить их все с наскока. Ей не удавалось вернуть прежнего Мейсона. Тот, который вернулся, был холодным. Недоступным. Мрачным. Самое главное, судя по всему, ему было наплевать на это. Он отказался посещать сеансы психотерапии, хотя мог себе позволить самых лучших специалистов. Она понимала, что, возможно, слишком сильно давила на него, не замечая мрачного юмора, насмешек, при этом сама переживала ни с чем не сравнимую злость и обиду, которые испытала, когда Мейсон заявил, что снова едет в Афганистан.