Кейт Уолкер - На вершине мира

Необходимо было все выяснить…

– Если бы я знал, что агентам Анкхары станет известно о ночи, которую мы провели вместе…

Темноволосая головка, спокойно лежавшая на его груди, немного отстранилась, и он заметил, что Клемми напряглась.

– Мы не были вместе.

Запах ее кожи, обволакивающий его, мягкое женское тело в его руках… Как ему удалось устоять тогда? Как он смог отказать себе в таком наслаждении? И перерастет ли все это в нечто большее?

– Почему ты не сказала Набилу, что невинна? Что ничего не было?

– А он поверил бы?

Равномерно бьющееся сердце под ее щекой явно пропустило удар. Прижимаясь к Кариму, она не могла не заметить, что он разгорячен и готов, словно и не было ночи любви. Теперь Клемми все воспринимала острее, ее тело сразу стало мягче, а складки между ног увлажнились.

Все, что ей надо было сделать, – прижаться к нему, поднять голову и прильнуть к его губам, а потом начать ласкать его. Она могла бы склонить Карима к сексу, и этот неудобный трудный разговор был бы окончен. Ей больше не пришлось бы бояться услышать, что все это она сделала напрасно. Что играла в опасные игры со своим будущим, рисковала репутацией, чтобы избавить себя от брака с Набилом, – ради нескольких ночей разгоряченной любви. Сумасшедшего сексуального приключения, которое ни к чему не ведет.

– Это была бы ложь. Ему достаточно было бы посмотреть мне в лицо, в глаза – чтобы понять.

Потому что кое-что произошло. Что-то, полностью изменившее Клемми. После той ночи с Каримом она уже не могла быть прежней. И дело было не в сексе. Даже если бы он занялся с ней любовью тогда, то не смог бы изменить ее больше. Ведь это был Карим аль-Халифа.

Мужчина, в которого она влюбилась.

Клемми обманывала себя, считая, что может пойти на брак по договоренности. Она, словно во сне, приближалась к судьбоносному моменту, хотя понятия не имела, на что согласилась. Каково это. Она представить не могла, на что способно женское сердце. Не знала, что такое быть по-настоящему влюбленной, насколько шокирующим это чувство может быть.

– Что-то произошло тогда. И я не могла притворяться, что ничего не изменилось.

Что-то сродни землетрясению, такое же мощное, как взрывная сила вулкана, выбрасывающего раскаленную лаву в атмосферу. Та ночь изменила ее навсегда, и это нельзя было забыть, от этого нельзя было убежать.

– Я сказала Набилу, что теперь я не та женщина, какой он меня считал, и никогда не стану женой, которую он хотел. – Клемми попыталась изобразить иронический смешок, но он оборвался. – Выяснилось, что он меня никогда не рассматривал в качестве жены. И был очень благодарен, что я дала ему возможность отказаться от нежеланного брака. Он собирается связать свою жизнь с Шамилой. Она, как я выяснила, ждет от него ребенка.

Карим сделал глубокий вдох, и Клемми подняла голову. Она понимала, что единственный способ узнать его мысли – заглянуть ему в глаза и попытаться прочитать, что таится в них. Но ей не хватало духу.

– Ты могла бы стать королевой, – попытался поддразнить ее Карим. – Ты отказалась от королевства – ради чего?

Ради любви.

Но сейчас у нее не было сил признаться в этом.

– Мне это не требовалось. Скорее всего, я не создана для трона.

– Я бы гордился, если бы ты стала моей королевой.

Клемми показалось, будто ее голова сейчас взорвется. Неужели он сказал?..

Карим отодвинулся от нее, и она была вынуждена посмотреть ему в глаза.

– Почему ты ко мне не пришла?

О, она думала об этом. Но не смогла заставить себя. Если бы у них с Каримом было будущее, он сам пришел бы к ней. Если бы хотел этого. Ее сердце дрогнуло, и к горлу подступил ком. Но именно это он и сделал! Однако что стоит за его появлением в коттедже? Есть ли что-то еще, или же Карима привело сюда исключительно желание?

– Потому что ты счел бы себя обязанным жениться на мне, поскольку моя репутация погублена.

Она не ошиблась. Карим признал это едва заметным кивком.

– А ты этого хотел? – поинтересовалась Клемми. – Чтобы я прибежала к тебе?

– Ты сказала, что любишь меня. Это была неправда?

Клемми отодвинулась, закутываясь в одеяло, словно надела броню. Она горделиво вздернула подбородок и сжала челюсти как можно сильнее.

– Я сказала, что люблю тебя, но ты ничего не ответил. Только напомнил о чести. И теперь я должна радоваться той малости, которую ты предложил? Этому?

Взмахнув рукой, Клеми указала на смятые простыни и одеяла, все еще таящие запах их слияния. От резкого движения одеяло, в которое она закуталась, чуть-чуть сползло, но Клемми было все равно.