Кристина Брук - Мой прекрасный негодяй

Ее ровные белые зубы вонзились в мякоть нижней губы, и ему вдруг захотелось успокоить истерзанную часть ее тела – лучше всего при помощи поцелуя.

Давенпорт моргнул и, откашлявшись, произнес:

– Ну же, мэм. Безусловно, короткая поездка верхом в моем обществе все же предпочтительнее, чем эта ужасная гроза.

Она вздохнула:

– Хорошо. Благодарю вас.

С явной неохотой она передала ему картонные коробки. Он тщательно прикрепил их к седлу, после чего протянул ей руку и скомандовал:

– Поставьте свою правую ногу на мою.

Девушка повиновалась. Ее пальцы сомкнулись вокруг его ладони, и он подсадил ее в седло. Она могла быть совсем невесомой, однако из-за дождя ее юбки намокли и отяжелели. Его плечо снова пронзила острая боль, однако улыбка не исчезла с лица Давенпорта.

Незнакомка не улыбнулась ему в ответ. Она лишь моргнула, впервые по-настоящему всмотревшись в его черты, но на лице ее по-прежнему читалось отвращение.

– Спасибо, – произнесла она натянуто.

Давенпорт обхватил ее за талию и пристроил мокрый, забрызганный грязью узелок поудобнее на седле перед собой.

– Вы совсем замерзли, – заметил он.

Девушка держалась настолько прямо, насколько ей это позволяли обстоятельства, словно ей к спине привязали линейку. Граф усмехнулся. В самом деле, она вела себя просто нелепо.

– Успокойтесь. Я не кусаюсь.

– Я совершенно спокойна, – ответила она сухо.

– Вам будет гораздо удобнее, если вы прислонитесь ко мне, – пробормотал он с явным намерением вывести ее из себя, его дыхание обдавало ей ухо. – Объединенное тепло двух тел, согревающих друг друга, отлично защищает от простуды.

Она бросила на него подозрительный взгляд.

– Это чистая правда, уверяю вас. Здесь все дело в теплопроводности…

Давенпорт продолжал объяснять ей принципы передачи тепла, но, несмотря на все мудреные, многосложные слова, которые он использовал, чтобы произвести на нее впечатление, она наотрез отказалась участвовать в эксперименте.

– Благодарю вас. Я не боюсь простуды.

Она смотрела не в его сторону, а на дорогу перед ними. Очевидно, уже одно то, что она позволила какому-то безымянному наглецу сопровождать ее домой – да еще в такой скандальной близости от него, – явилось страшным ударом по ее самолюбию.

Мысленно пожав плечами, Давенпорт пустил лошадь быстрым шагом, с удовольствием отметив про себя, что ей приходилось прижиматься к нему в такт движениям животного. Несмотря на ее холодную и влажную одежду, а также его собственные ушибы и болячки, все его тело напряглось, требуя немедленных действий.

С близкого расстояния он заметил, насколько совершенной была ее теплая кремовая кожа – и что глаза у нее оказались не голубыми, как можно было ожидать, судя по ее белокурым волосам, а светло-карими, с золотистыми проблесками. Увы, высокий воротник пелисса скрывал красивую, истинно королевскую шею. Она одевалась как старая дева, хотя совсем недавно вышла из подросткового возраста.

– Думаю, в подобных случаях полагается поддерживать вежливую беседу со своим спасителем, – произнес он, желая поддразнить ее.

Повернув голову, девушка взглянула на него. Кто бы подумал, что эти глаза теплого карего оттенка могут смотреть так холодно?

– Мы не представлены друг другу, – произнесла она. – Поэтому мне не о чем с вами говорить.

Ему вдруг захотелось рассмеяться. Нижняя часть ее спины находилась так близко от его чресл, что их знакомство и впрямь можно было назвать очень тесным. И тем не менее она упрямо цеплялась за правила приличия.

– Что ж, позвольте мне исправить эту ошибку, – начал было Давенпорт. – Я…

– Прошу вас, не утруждайте себя. – Она метнула на него испепеляющий взгляд. – Не думаю, что мы когда-нибудь встретимся снова.

Тут Давенпорт рассмеялся.

– Ого! Если вы так думаете, то, должно быть, плохо знаете мужчин, мисс… – закончил он вопросительным тоном.

– А вы настойчивы, не так ли? – Девушка приподняла бровь, но не повернула головы. По-видимому, она твердо решила не смотреть в его сторону дольше необходимого. Неужели он представлял собой такое отталкивающее зрелище?

– Настойчив? – Он задумался над ее словами. – Да, наверное.

В своих научных изысканиях он всегда отличался упорством, даже одержимостью. Однако после своего возвращения в мир живых Давенпорт обнаружил, что лишь очень немногое заслуживало его пристального внимания. Тем не менее он будет настойчив с этой исполненной достоинства юной леди – хотя бы для того, чтобы слегка взъерошить ей перышки.