Мишель Смарт - Слаще меда

Грейс решительно вклинилась между ними.

– В чем дело? – проговорила особа по-английски.

Приглядевшись, Грейс узнала в ней гламурную модель, фаворитку британской прессы.

– Простите мне мою невежливость, – весело ответила она. – Я Грейс, жена Луки. – На стойке стоял бокал шампанского. Грейс схватила его и залпом выпила.

– Это мое шампанское!

– Да? – притворилась она растерянной. – Извините. Я решила, что этот бокал Лука заказал для меня. Позвольте, я куплю вам новый?

– Не стоит беспокоиться. – Девица поджала губки и, сунув под локоть сумочку, встала.

– Очарована знакомством, – бросила Грейс вслед модели, которая удалилась, покачивая бедрами, на танцпол, где толпились богатые и знаменитые.

Лука взглянул на жену, губы его дрогнули.

– Метишь свою территорию?

– Скажи спасибо, что я избавила тебя от нее. – Наигранное дружелюбие быстро покидало Грейс. – Или это было очередное собеседование с потенциальной любовницей?

– Мне не нужна любовница.

Что-то горячее наполнило ее жилы, проникло в кости и в каждую клеточку тела. Она приоткрыла губы, но не издала ни звука.

Ледяная мгла в глазах Луки растаяла. Грейс понадобились все силы, чтобы оторваться от его вспыхнувших глаз. Она проглотила комок в горле и уставилась на его бокал:

– Я думала, ты теперь пьешь только виски.

Он и глазом не моргнул.

– Когда я убедился, что ты не погибла, а сбежала, то бросил пить. Мне нужен был трезвый рассудок, чтобы отыскать тебя.

– Значит, мой уход принес кое-какую пользу. – Грейс вымученно улыбнулась. – А то я начала бояться за твою печень.

– Не стоило.

– Разве? – язвительно поинтересовалась она.

– Я видел, как ты разговаривала с Пепе, – заявил Лука, резко меняя тему. – И рад, что он не поддался порыву и не задушил тебя.

– Я тоже. По-моему, он приберегает свою ненависть до той поры, когда получит возможность расчленить Франческо.

На его губах заиграла улыбка. Он повернулся к бармену и заказал еще шампанского.

– Франческо вовсе не такой злодей, каким Пепе его обрисовал. – Лука помедлил. – Разве что отчасти.

– Он сказал, что ты разорвал партнерство с ним.

– Да.

– Почему?

– Сейчас не время это обсуждать.

– А когда это время наступит? Ночью? Завтра? В будущем году?

Лука повернулся к ней:

– Ночью.

– Обещаешь?

– Даю слово.

Грейс закусила губу, пытаясь угадать его мысли. Лицо Луки странно дрогнуло.

– Прости, что я соврал по поводу дородовой депрессии.

Ее муж просит прощения? Это что-то новое!

– Это была правда. – Грейс выдохнула весь воздух, который был в легких. Он приподнял бровь, лоб пересекла вертикальная морщинка. Женщина криво улыбнулась. – Ну, все было не так уж серьезно. Скорее это была апатия. Все труднее становилось заставлять себя жить как прежде. – Она не хотела описывать мрак, который тогда ее окутал, однако слова словно вырывались сами по себе. – А после рождения Лили стало еще хуже. Я купила тренажеры, испугавшись, что меня посадят на антидепрессанты, и я не смогу ухаживать за Лили. Я прочитала, что физические упражнения очень помогают.

– И помогли?

– Так, немного. – Грейс пожала плечами и вдруг впервые осознала: только после возвращения на Сицилию – к Луке – к ней вернулась былая активность. Конечно, она уставала – ведь у нее был маленький ребенок, – но исчез холод, леденивший ее кости. – Сейчас мне гораздо лучше.

– Это хорошо. – Лука помолчал. – Жаль, что меня не было рядом, чтобы поддержать тебя.

Она готова была сказать, что ей тоже жаль, однако сдержалась. Добавить еще одно слово означало дать слабину.

Перед ними поставили бокалы с шампанским, Лука передал один Грейс, а другой поднял. Его глаза вспыхнули.

– Salute!

– Salute , – отозвалась она, чокаясь с ним.

Она сделала большой глоток и закрыла глаза, наслаждаясь вкусом и шипением пузырьков. Если Лука прикасался к ней, она вспенивалась, как шампанское…

– Можем потанцевать, – предложил он.

Грейс вдохнула и открыла глаза.

– Зачем? Хочешь убедить гостей, что мы счастливы?

– Я просто хочу потанцевать с самой привлекательной женщиной и показать всем, что она – моя.

Грейс почувствовала, как у нее пересохло в горле.

– Я не твоя. Всего лишь ношу твою фамилию.

Она сразу поняла, что лжет, потому что Лука оставил неизгладимый след в ее чувствах, сознании, в жизни.

Он наклонился и прошептал:

– Ты никогда не перестанешь быть моей.

От его горячего дыхания все внутри завибрировало. Грейс покачнулась, не сумев справиться с головокружением, вызванным его прикосновением. Он положил свою ладонь на ее, переплел свои пальцы с ее пальцами. Его тепло проникло под кожу и дальше, в самую глубь ее существа. Как-то само собой вышло, что вторая ее рука опустилась на его плечо.