Мишель Смарт - Слаще меда

Грейс украла у него эти мечты. И, будь ее воля, украла бы их снова. Он потер глаза. Плач Лили надрывал ему сердце.

Пожалуй, Грейс права. Он вел себя по отношению к собственной плоти и крови так, словно ее боялся. Но разве ребенок может пугаться отца?

Лука вышел из комнаты и крадучись двинулся к детской. Грейс ходила по комнате, покачивая Лили. Его появление удивило ее.

– Что случилось?

У Луки перехватило дыхание.

Его жена и дочь. Вместе. Освещенные луной, чей свет пробивается сквозь щель в плотных портьерах. Кашлянув, Лука впервые заметил темные круги под глазами Грейс.

– Когда ты в последний раз как следует высыпалась?

– Одиннадцать месяцев назад.

Как раз тогда, когда она ушла от него.

И он вдруг ясно представил все терзания, через которые ей пришлось пройти. Что бы она ни говорила, какой бы яд ни изливала на него, разрыв с ним дорого ей обошелся.

Она ушла не потому, что перестала его любить.

Она ушла вопреки всему.

Но Лука не знал, как отнестись к этому открытию.

– Можно мне ее подержать?

Честно говоря, он не собирался спрашивать разрешения, хотел просто взять у нее ребенка. Ведь он отец и имеет право.

Грейс помолчала, настороженно глядя на него усталыми глазами. Затем медленно кивнула.

– Может, проинструктируешь меня, как лучше поддерживать ей головку? – не удержался Лука.

На ее губах мелькнул призрак улыбки.

– Ты ей не навредишь.

Она передала ему ребенка. У Луки сжалось горло, затем тугой комок опустился в солнечное сплетение. Прикосновение Грейс и ее свежий аромат соединились с незнакомым младенческим запахом.

Он на миг перестал дышать. Не испытанные ранее чувства потрясли его до глубины души.

Лили успокоилась и с любопытством посмотрела на него. Она словно пыталась понять, кто этот незнакомец, в чьих руках она чувствует себя защищенной.

– Тебе нужно поспать, – сказал Лука, усаживаясь с Лили в кресло-качалку. – Ложись, а я убаюкаю ее. Если что-то будет не так, я тебя разбужу.

После некоторого колебания Грейс кивнула:

– Хорошо. Если ты так хочешь.

– Да, хочу.

Она наклонилась и поцеловала дочь в щечку. Волосы Грейс защекотали его шею.

– Сладких снов, мой ангелочек.

Выпрямляясь, Грейс покачнулась и, чтобы не упасть, неловко оперлась ладонью о его обнаженное бедро.

– Извини, – пробормотала она, пятясь назад.

– Не извиняйся. – Бедро мужчины словно опалило огнем, и он с силой втянул в себя воздух, выжидая, пока схлынут неуместные эмоции.

– Тогда спокойной ночи.

– Спокойной ночи, bella.

Оставшись наедине с дочерью, Лука закрыл глаза и вдохнул ее сладкий запах. Тяжесть внутри превратилась в пульсирующий стальной шарик, и он не сразу решился рассмотреть малышку как следует. Он осторожно опустил Лили на колени и принялся изучать маленькие пальчики, пухлые щечки, курносый носик, ручки, ножки… И чем дольше Лука смотрел, тем труднее становилось ему дышать.

Его родная дочь. Его плоть и кровь.

Проснувшись, Грейс машинально взглянула на часы и едва не упала с кровати. Откинув одеяло, она вскочила и бросилась в детскую.

Кроватка была пуста.

Молодая женщина закусила нижнюю губу и заставила себя успокоиться и рассуждать здраво.

Грейс заглянула в маленький холодильник. Вместо двух бутылочек молочной смеси, которые она приготовила вчера вечером, там стояла лишь одна.

Она быстрым шагом двинулась по коридору. Неужели Лука услышал, что Лили требует свой завтрак, а она не услышала? Не может быть! Плач дочки всегда будил ее.

Дверь в супружескую спальню была приоткрыта. Грейс постучала и, не получив ответа, толкнула ее. И застыла в изумлении.

Лука спал на краешке королевских размеров кровати. А Лили спала рядышком, на спинке, не в том комбинезончике, который надела на нее Грейс накануне. На другом краю кровати были разложены подушки, не позволяющие малышке скатиться на пол. На тумбочке стояла пустая бутылочка из-под молочной смеси.

Кровь гулко запульсировала в ее висках. Она с трудом подавила желание нырнуть к ним в постель.

Наверное, Лука почувствовал ее присутствие. Он приподнял голову:

– Который час?

Грейс прокашлялась.

– Уже девять.

Он сел, и она невольно отметила, как осторожно он двигается, боясь разбудить Лили. Но малышка все равно шевельнулась и задрыгала ножками. Лука потянулся, взял ее и прижал к своей обнаженной груди. Грейс увидела у него на плече темно-красный шрам – ее рук дело.