Надежда Белякова - Сказки Надежды

Это облако медленно поднялось над крышей. Потом над головами разгневанной толпы. И едва волшебник произнёс последнее слово, звучащее откуда-то из глубины облака, это удивительное облако засверкало и… полилось дождём. Звенящим и тёплым.

От неожиданности птичка защебетала, как прежде, своим нежным голоском. У старого дуба, как только на его ветви попадала хоть одна капля дождя из этого облака, ветви отпадали сухим хворостом, кора сухая и тёмная тоже отпала, и среди опавших сухих ветвей, пожелтевшей листвы и опавшей коры стоял пожилой учёный. Он с радостью рассматривал свои руки, всё ещё не веря, что он опять стал человеком.

Женщина, смахивая дождинки с лица, заметила, что её руки стали прежними – натруженными руками крестьянки. Она стала прежней. Точь-в-точь такой, какой она была в тот день, когда пришла к волшебнику с просьбой сделать её первой красавицей. Стоящий рядом с нею разгневанный волк превратился в славного пушистого зайчонка. И каждый радовался, радовался…

А брат-простак кричал, кричал с крыши башни волшебника:

– Скорее, скорее! Спеши, брат! – ему так захотелось, чтобы и его обидчик успел приблизиться к замку и чтобы на него пролились преображающие капли дождя, льющегося из сверкающего облачка, в которое превратился добрый волшебник.

Но трудно пришлось калеке-брату. Не успел он. Облако иссякло. Излилось целебным дождём раньше, чем он дошёл до ворот замка. Ничто не изменилось для него. Облако растаяло. А вместе с облаком исчез навсегда и добрый волшебник. Говорят, это был последний добрый волшебник на Земле. Потому что уж больше ни о нём, ни о другом добром волшебнике новостей не было слышно ни в одной стороне света.

Но в тот момент никто не задумывался, слишком каждый был занят и обрадован своим превращением.

Старый учёный вскоре умер, довольный тем, что удалось ему пережить и осмыслить то, на что одной жизни человека не хватило бы.

Брат-простак, сочувствуя доброй женщине, чья мечта стать красавицей была вызвана лишь желанием создать добрую и весёлую семью, вскоре женился на ней. И ни разу не пожалел до конца своих дней. А поселились они в том самом замке, в который превратил добрый волшебник их прежний небольшой дом. Это единственное, что осталось из того, что сделал добрый волшебник для просящих у него помощи людей. Ведь старший брат, выпросивший у волшебника замок в обмен на прежний крестьянский дом, так и не успел попасть под струи волшебного дождя, возвращающего всё на свои места. Жили они весёлой дружной семьей. Растили детишек, а потом внуков братца-простака. И все они были любимы как родные старшим братом.

Было это давным-давно. Но замок по сей день стоит целёхонький в тех далёких местах. Кто-то из наследников братца-простака сделал его гостиницей. Очень удобной и уютной. Проезжая как-то раз и опасаясь продолжать путешествие ночью в незнакомых местах, я рискнула остановиться переночевать в этой чудесной гостинице. Сама хозяйка гостиницы, которая была родной прапраправнучкой братца-простака, и рассказала мне эту историю, удивительно похожую на сказку. Когда хозяйка гостиницы закончила свой рассказ, я поняла, что было бы непростительной ленью не записать эту историю.

Стараясь увернуться от капель дождя и нагибая голову всё ниже, Почтальон поднял воротник куртки. Вдруг среди дорожной грязи и глины он заметил оброненную кем-то изрядно потёртую монету. Поднял её. И, положив на ладонь, стал рассматривать монетку. Монетка от радости, что её наконец-то извлекли из забвения, радостно засверкала в руках своего избавителя. Отчеканенный на монете неизвестный правитель неожиданно повернулся и весело подмигнул Почтальону. Глядя на это, Почтальон решил, что он наверняка простыл. А причуды неизвестной монеты ему мерещатся от болезни и жара. И действительно, ему было чему удивляться!

– Странная монета. Явно не наших мест! Да и каких времен, неизвестно! И что это за король?! Какого королевства? – пробормотал он.

Но человечек неожиданно ответил ему звонким звенящим голоском:

– Что правда, то правда! Сам я не местный! Устал! Продрог! И с удовольствием погрелся бы в вашем кошельке! Конечно, если там не слишком тесно от золотых дублонов и туго скрученных пачек банкнот. И, надеюсь… там найдётся местечко и для меня? – немного поразмыслив, продолжил: – Ах! Извините! Я не представился. Я Сильвер Старший! То есть – Первый! Я, видите ли…

Но не успел он договорить, как Почтальон за неимением кошелька опустил его прямо в потёмки своего пустого кармана.