Александр Штейнберг: Великий скиталец-покоритель звуков. Артур Рубинштейн

По приезде домой в Лодзь Артур стал полноправным хозяином рояля. Он играл на нем свои сочинения, прислушивался к его могучему звучанию. Рояль был для мальчика нескончаемым источником чудес.

Когда одна из его сестер выходила замуж, свадьба состоялась в доме у Рубинштейнов. В качестве музыкантов пригласили небольшую капеллу, которая по завершении церемонии начала играть. Это так подействовало на четырехлетнего мальчика, что он вскочил на стул и начал дирижировать. Закончилось это весьма плачевно – он упал со стула и набил себе шишку. «Видно, не суждена была мне карьера дирижера», – впоследствии смеясь рассказывал Рубинштейн.

Несколько лет Артур брал уроки у педагогов Варшавской консерватории, делал огромные успехи, выступал в концертах. Его знали как «чудо-ребенка». И вот, наконец, стало ясно: пора ехать в Берлин, к знаменитому Иосифу Иоахиму продолжать, а, вернее, начинать настоящее обучение фортепианному искусству.

«Сыграй, мой мальчик, что-нибудь из Моцарта», – низкий голос Йозефа Иоахима звучал мягко и ласково. К его удовольствию, Артур играл Рондо. Профессор вышел из комнаты и вернулся с плиткой горького шоколада. Потом попросил фрау Рубинштейн проследовать за ним в кабинет, чтобы поговорить о будущем Артура, и вот тогда-то было принято самое важное решение. Этот замечательный педагог и музыкант взял на себя обязательство дать Артуру полное музыкальное и культурное образование. Единственное условие, которое он поставил перед семьей, ни в коем случае не демонстрировать Артура как «чудо-ребенка». Семья сдержала это обещание, и Артур полностью посвятил себя учебе. Ему чрезвычайно повезло с педагогами. Фортепианным искусством он занимался с профессором Иоахимом, а общеобразовательные предметы преподавал Теодор Альтман, профессор Берлинского университета. Он один обучал юного музыканта литературе, философии и общественным наукам. Да и сам Берлин, с его театрами, музеями, атмосферой искусства, был прекрасной школой для юноши.

Артур часто выступал с концертами перед «сильными мира сего». В то время в Германии музыка была непременной частью светской программы. Хороших музыкантов приглашали в богатые дома и, хотя плата была ничтожной, молва о выступлениях разлеталась довольно быстро, что служило отличной рекламой.

В учении, выступлениях, встречах с новыми друзьями, любовных романах – какой же молодой человек может обойтись без увлечений? – пролетели годы в Берлине. Несколько раз Артур Рубинштейн прилетал на выступления в Варшаву. И там, на родине, его встречали радостно, торжественно. В Россию на гастроли его не пускали: еврею, даже прекрасному музыканту, приехать в Петербург или Москву без особого разрешения было непросто.

Профессор Йозеф Иоахим сделал все, что было в его силах: мальчик, приехавший к нему несколько лет назад, стал прекрасным музыкантом. И вот настал день, когда профессор дал ему последний урок.

– Мне больше нечему учить тебя, мой мальчик, – сказал он. Теперь перед тобой вся жизнь. Как ты распорядишься ею, зависит от тебя. – На глазах старого профессора блеснула слеза.

Ну, конечно же, Париж! Вместе с Фредериком, польским пианистом и дирижером, который тоже жил в Берлине, Артур отправляется в Париж. У него есть рекомендательные письма. Одно из них – к Габриэлю Аструку. Мсье Аструк – потомок старой еврейской семьи, сын бельгийского раввина, был влюблен в искусство. Карьере духовного пастыря он предпочел искусство. Габриэль решил стать импресарио. Он создал агентство, которое организовывало выступления музыкантов, артистов. И вот именно он стал на долгие годы импресарио Артура Рубинштейна. Он был его другом, который помогал не только профессиональным, но и практичным советом. Ведь Артуру был всего 21 год, и он легко мог попасть в сложные ситуации.

Когда Артур приехал в Париж, Аструк поселил его в небольшом элегантном отеле, где подавали завтрак, обед и был отличный рояль. Узнав, что в репертуаре Артура есть фортепианный концерт Сен-Санса, он очень обрадовался, сказав, что маэстро собирается дирижировать оркестром, и это будет настоящая сенсация.

Артур был чрезвычайно взволнован предстоящей встречей, концертом в Париже, от которого так много зависело. В день концерта он приехал намного раньше, долго разыгрывался в пустом зале и вдруг услышал: «Бонжур, мсье Артур!» – это был Сен-Санс. Он оказался невысоким, довольно плотным человеком, приветливым и улыбчивым.