Андрей Райдер - Скука, или Любовь до гроба

– Так же, как и женщин, – задержал он взгляд на ее зрачках.

– Но ведь это же просто похоть, Дмитрий, – убрала она свою руку из-под его ладони.

– А что в ней плохого, в похоти? – догнал он ее убегающие вдоль стола пальцы и чуть сжал их, так, словно хищник вновь поймал свою добычу.

– Вчера это была не я, – чуть подумав, не стала она выдергивать ладонь.

– А кто же?

– Какая-то другая женщина во мне. Я даже не предполагала, что такое может быть.

– Ну и прекрасно! Значит, вы сами себя еще плохо знаете. Видите, как можно интересно раскрываться, – чуть перебирал он ее пальцы в своей ладони.

– Но ведь похоть – это наша темная сторона.

– Чем же она, скажите, темная?

– Вчера я забыла обо всем. О приличиях, о муже, о своем достоинстве. Теперь я даже не знаю, как буду со всем этим жить, – разговор становился все более откровенным.

– Да, это была чистая похоть. Но не надо считать, что это от дьявола. Это наша природа, и именно она дает наибольшее наслаждение в сексе.

– Берите себе в путешествия молодых проституток и вытворяйте с ними все, что угодно. Зачем же совращать замужних женщин?

– Нет, это уже совсем не то, Маша, – по-прежнему играя ее пальцами, улыбнулся он. – Это не похоть, это разврат. Похоть – это именно когда приличная, замужняя женщина, даже не помышляющая об измене, вдруг сходит с ума от своих желаний. Когда она сама забывает обо всем и превращается в похотливую самку, – Дмитрий говорил так, будто раздевал ее душу. Телом он уже вчера обладал. Слушая его, Дарья затаила дыхание, чувствуя, как этот хищник хочет целиком забрать ее себе.

– Вот как вы вчера, – его улыбка становилась все глубже. – Вы, похоже, даже не помните, как отдавались нам. Как наслаждались тем, что мы с вами делали, как вас буквально наизнанку выворачивала ваша же похоть. Она просто без спросу вырвалась из вашей сущности наружу и позволила вам упиваться наслаждением.

– Перестаньте сейчас же! – задрожала Дарья. – Не надо так говорить сейчас! У меня голова уже и так кружится, – и она вновь выдернула свои пальцы из-под его горячей ладони.

– Да, я вижу… Поэтому и уверен, что нам надо продолжать наши путешествия.

– А я – нет! С меня хватит… – с трудом приходила она в себя, восстанавливая невольно сбившееся дыхание.

– Ну и напрасно, – глотнув вина, облизнул губы Дмитрий. – Напрасно вы ЭТОГО в себе опасаетесь. Что вас пугает? Вы не доверяете самой себе? Ведь в ЭТОМ во многом скрыта ваша сущность. Одна из ее сторон. Зачем же бояться саму себя? Да, вы можете быть и такой, да, можете сходить с ума от похоти, да, можете вот так развратничать. Но при этом вы захлебываетесь от удовольствия, вы кайфуете больше, чем от любого наркотика. Вы наслаждаетесь собственным телом. Секс становится этим наркотиком, и вы упиваетесь им. Слившись, мы вместе погружаемся в самую сладкую нирвану. Нирвану, которую немыслимо даже описать. Можно назвать это похотью, можно безумством, не важно. Важно то, что это самое большое блаженство, которое может подарить вам ваше собственное тело, если вы любите его. Любите, значит, позволяете ему иногда вытворять то, что оно само хочет, безотносительно к вашему сознанию, – и он снова взял ее руку. – Ксения показала вам вчерашние фотографии?

– Да, мы их стерли потом. Зачем мне это надо? Гадость какая.

– А зря. Это я попросил ее отснять кое-что. Надо было оставить хоть часть и потом иногда смотреть со стороны: что любит ваше тело. Разве вам самой это не интересно?

– Говорю же вам, я в шоке от всего этого, – брезгливо поморщилась Дарья. – Не знаю теперь, как саму себя понимать.

– А я знаю. Я же спросил вас вчера, хотите ли вы посмотреть на себя со стороны потом, и вы кивнули в ответ.

– Я была неадекватной – опустив глаза, возразила Дарья. – Была просто не в себе. С трудом вспоминаю, что вытворяла вчера.

– Нет, вы были самой собой, Маша. Просто другой, и все. Не как обычно. А кто знает, что идет нам больше всего, и где мы сами себе нравимся больше. В нас ведь есть разные сущности, и надо любить их все.

– Зачем же все? – хмыкнув, удивилась она.

– А иначе будет внутренний конфликт. Да и удовольствий от жизни вы станете получать меньше. А кому это надо? Жизнь ведь одна. Вы – умная и очень глубокая женщина. В вас чувствуется эта женственность и глубина. Секс вам необходим, и вы любите его. Вы раскрываетесь в нем. И это вчерашнее безумство – во многом ваша сущность. Я обожаю таких женщин, и их обожает любой настоящий мужчина.