Анна Нимова: История зеркала. Две рукописи и два письма

Ужин подходил к концу. Я уже приготовил тряпки – сметать крошки со стола, когда гвардейцы потребовали от папаши Арно ночлег. Хозяин отправился с ними в домик для гостей, но почти сразу они вернулись, при этом гвардейцы бранились не хуже наших деревенских торговцев.

– Послушай, папаша, как тебя там… Неужели ты и правда думал, что мы отправимся спать в твой дырявый сарай? Да это всё равно, что лечь под открытым небом!

Один из гвардейцев, особо не церемонясь, сунул свой локоть прямо под нос хозяину. На рукаве красовался герб с лилией.

– Ты что, ещё не понял, кто перед тобой? Иди туда сам, а мы устроимся в твоей теплой каморке.

Папаша Арно насупленно смотрел в сторону:

– Тогда мне нечего предложить вам, господа, разве что отправиться в Лион, где вы сможете остановиться в гостинице как раз по вашему вкусу.

– Ха, Лион! Ну и умник…

– Попридержи язык, хозяин, не тебе давать советы, как нам поступить!

Завязалась перепалка. Раньше мне не доводилось видеть, что бы кто-то из гостей или домочадцев столь уверенно возражал, и со вниманием я прислушивался к резким голосам, разносившимся по всему дому. Спор тот был скорее желанием избавиться от раздражения, вызванного, в свою очередь, усталостью, но гвардейцы не скупились на колкие словечки. Хозяин же старался быть сдержанным перед слугами короля, хотя я видел: это давалось ему немалым трудом. Остальные, по-прежнему в молчании, ожидали конца спора, и было неясно, понимают ли они нашу речь или, всё понимая, просто не считают нужным вмешиваться. Мальчик, закончив ужинать, пересел на другую скамью, и теперь я видел его лицо; взгляд блестящих глаз задержался на мне, но не было в нем ничего, кроме сильной усталости…

Неизвестно, чем всё закончилось, если бы в конце спора папашу Арно не озарило.

– Впрочем, господа, если хотите, можете оставаться прямо здесь. Гостей больше не ожидается, лавки сдвинем, а тюфяки я принесу.

Предложение было воспринято с некоторой благосклонностью, и мы, наконец, начали готовиться ко сну. По требованию гвардейцев хозяин вышел во двор ещё раз проверить, хорошо ли заперты въездные ворота, а я быстро убрал остатки от ужина. После этого мы отправились за тюфяками, по дороге папаша Арно шепнул:

– Послушай, Корнелиус, ложись-ка ты сегодня в кухне. А если что – беги скорее наверх и разбуди нас с Анной.

Я молча кивнул и про себя обрадовался представившейся возможности лучше присмотреться к гостям. То ли причина тому их необычные лица, а может, незнакомый язык, но сильно будоражили они мое любопытство. Не думать о гостях я уже не мог, и, словно угадав мои мысли, папаша Арно вдруг рассердился.

– Сразу отправляйся спать, да не вздумай с ними разговаривать!

И безо всякой надобности опять дернул моё ухо.

Вдвоем мы перетащили тюфяки и расстелили их на полу, как раз посередине таверны. Однако гости посчитали, что им удобнее спать порознь. Люди со смуглыми лицами устроились у стены, а королевские гвардейцы, посовещавшись, решили спать ближе к двери. Меня это не удивило: ещё во время ужина заметил, что, хотя они и путешествуют вместе, друг с другом почти не разговаривают. Конечно, большая разница между дорожным плащом и формой королевской гвардии, – рассуждал я, – как гвардейцы кричали на хозяина, он им и возразить не посмел. С простым человеком они не церемонятся, а уж если едут вместе, значит, это особый случай. Получается, всё-таки важные господа – эти люди со смуглыми лицами, если гвардейцы приставлены их охранять. Но как они оказались в нашем лесу, в стороне от прямой дороги…

С этими мыслями я остался в кухне. Папаша Арно загасил светильники, кроме одного, как раз рядом с лестницей, было слышно, как он медленно поднимается по ступеням. Вскоре шаги затихли.

Я сидел на полу и смотрел сквозь занавесь, как дрожит и качается робкий огонек: он то расплывался, то становился совсем крошечным. Если ты не один, ночная тишина никогда не бывает полной. До меня то и дело долетали шорохи, сонное бормотание и вздохи засыпающих людей.

Наконец, почувствовав, что сам засыпаю, с удовольствием опустился на теплый пол и уже предвкушал увидеть какой-нибудь приятный сон, как вдруг послышались осторожные шаги. От движения занавесь затрепетала, потом слегка отодвинулась, и смутная тень заглянула в кухню. Сонный, я приподнялся с пола, чтобы рассмотреть вошедшего. Вероятно, он нагнулся ко мне, но не рассчитал, и в темноте наши головы едва не столкнулись. Скорее догадался, чем разглядел лицо мальчика, а потом услышал его шепот: