Юрий Кузнецов - Не сказки

Я настолько погрузился в свои фантазии, что прямо-таки подскочил от неожиданности, услышав в динамиках громкий скрипучий голос: «Автостанция». Теперь предстояло выяснить, как добраться до Табачного, оставалось ещё километров тридцать.

– Слушай, помоги ящики погрузить, а? – попросил почерневший от солнца армянин, водитель стоящего неподалёку грузовика. – Потом я тебя до самого села довезу!

Минут через сорок мы уже были возле клуба. Весь наш стройотряд подпрыгивал на чемоданах, с нетерпением поджидая и поругивая меня. А ещё через час мы оказались на железнодорожном вокзале Симферополя, откуда я только что уехал. Нам повезло: через начальника вокзала, как членам стройотряда, удалось купить билеты на дополнительный утренний поезд. Но пришлось всю ночь гулять по окрестным улицам. На вокзале, на полу, на каждой ступеньке лестницы, ведущей на второй этаж, подстелив газеты, лежали люди. Некоторые не могли купить билеты уже несколько суток. Если бы бактерии холеры вздумали здесь порезвиться, никому бы мало не оказалось.

Поезд шёл до Горького почти трое суток, пробираясь такими окольными путями, рельсы которых не видывали вагонов, наверно, с самой войны. Состав останавливался на каких-то заброшенных полустанках, а то и прямо в чистом поле. Запасы продовольствия давно закончились, пришлось переходить на прихваченные с собой фрукты. К счастью, их у нас не отобрали, хотя милиционеры на вокзале и грозились это сделать. Однажды, поминутно оглядываясь, не трогаются ли с места вагоны, удалось добежать до сельского магазинчика и прикупить с десяток банок рыбных консервов. И никто – ни проводники, ни сам начальник поезда – не мог сказать, когда поезду вздумается отправиться дальше. Как диспетчерам удавалось разводить составы по разным путям, осталось загадкой. Но нам не встретился ни один поезд, следующий навстречу нам по нашим же рельсам.

Когда, наконец, мы прибыли в Горький, первым делом бросились в глаза объявления с предписанием прибывшим пассажирам немедленно обратиться в поликлиники по месту жительства. Я обратился в здравпункт общежития и жестоко поплатился за это! Врач, выдав несколько пачек тетрациклина, под угрозой выселения из общежития велел целых две недели никуда не уезжать.

Таким вот оказалось моё первое знакомство с Крымом. Не зря говорят, что первый блин – комом. К счастью, он оказался не последним, я всё-таки остался в живых. Наверно, тетрациклин помог!

Был у меня в детстве закадычный дружок Валька. Мы, хотя и жили в соседних деревнях, в паре километров друг от друга, но ходили в одну школу и восемь лет просидели за одной партой, а это дорогого стоит, всё равно что в одном космическом корабле на Марс слетать. Чего только вместе не пережили: и школьные стычки между учениками из разных деревень, и футбольные баталии между классами. Даже все интересы у нас с Валькой были одинаковыми. По одной книжке Панова учились играть в шахматы. А когда увлеклись радиотехникой из одних источников – у парнишки из Ленинграда, приезжающего на лето, и из колодца спрятанной под землёй военной трансляционной линии – добывали радиодетали для первого карманного радиоприёмника в мыльнице. Ходили на рыбалку на Волгу, с неимоверным трудом всеми правдами и неправдами отпрашивались в ночное; ловили рыбу в заводях, оставшихся по берегу после того, как вода отступала после половодья.

В памяти с того времени остались два ярких события. Однажды Вальке удалось прямо руками выловить в прибрежной лужице щуку длиной не меньше метра. А в ночном, проведённом в шалашике на берегу реки, нас до испуга поразило обилие светящихся гнилушек в соседнем болотце. Мы даже прихватили несколько щепочек с собой, но на следующую ночь они светиться уже не захотели. Видимо, дома, в родном болоте, им стены помогали.

Правда, десятилетку мы заканчивали в районном городке: в разных школах, да ещё и на разных берегах Волги. Конечно, для дружбы река – не преграда! Хотя моста в городе не было, но большую часть года между берегами неутомимо бегал речной трамвайчик. Ну, а в зимнее время бегали в гости друг к другу ножками, по льду. Немудрено, что после окончания десятилетки мы договорились вместе поступать в институт, конечно же, на радиотехнический факультет. Готовились к экзаменам, правда, порознь. Один – в своей деревне, другой – в городе. Но договорились ехать, верней, плыть в Горький вместе, встретившись у меня дома. Речная пристань-то была на моей стороне реки.