Вячеслав Малежик - Герой того еще времени

Он проснулся в полседьмого утра, надеясь что-нибудь по-быстрому проглотить и выскочить из дома до того момента, когда там начнется привычная утренняя кутерьма. Он давно уже жил на два дома и старался все дела, связанные с бизнесом, делать в Москве. А в Курске, где пятьдесят три года назад родился наш герой, а звали его Купчин Валерий, он построил дом, родил дочку, и на заработанные им деньги там был посажен сад, в котором каких только деревьев не было.

В общем он давным-давно выполнил предназначение мужчины и мог спокойно на досуге беседовать со своей совестью. Но полного комфорта в душе Валеры не наблюдалось, и он упрямо пытался доказать и себе, и окружающим, что его появление на свет было знаковым событием.

Для простого парня с курской окраины он сделал вполне успешную карьеру и с полным основанием мог надувать щеки, встречаясь с одноклассниками каждый год в последнее воскресенье мая. Автомобиль «Ауди-6», пусть купленный не новым (но кто знает, какой у него был пробег на момент покупки), имел вполне представительский вид, а дом (пусть Валера и влез в долги) говорил о достатке в семье.

Валера на этих встречах небрежно рассказывал о многотысячных сделках при поставке оборудования. Миллионные обороты его фирмы производили впечатление на одноклассников. Где и кем он работал?

– Я второй человек в иерархии нашей фирмы… К сожалению, кадровыми проблемами, – предупреждал Валера ненужные вопросы-просьбы, – занимается совет директоров, и мой голос один из… Конечно, могу замолвить слово, послезавтра я в Москву, забросьте мне свое резюме.

И все же Купчина терзало чувство неудовлетворенности и заставляло его срываться из Курска и рвать в столицу. Он убедил жену и окружающих, что, если он останется в Курске, то его бизнес может накрыться медным тазом, хотя его присутствие в Москве было вовсе необязательным. Он бежал… Бежал от жены, которая, раздобрев на достатке, располнела не только телом, но и душой. Валентина, или, как он ее называл в честь Дня всех влюбленных, Валентинка, задыхалась от безыдейности и безделья. Нет, дела по дому были, но они решались силами помощницы, которая за умеренную плату наводила шик-блеск-красоту. Старая подруга Джулька, собака дворовых кровей, была лучшей собеседницей Валентины, когда Валера по делам «службы» уезжал из города. У него (она это знала) в районе метро «Сокол» была съемная квартира, где он часто «проводил совещания», решая «производственные» проблемы. Валентина пару раз в неделю звонила вечерами туда и, услышав ровный голос мужа, успокаивалась, понимая, что он накормлен и переживать за него не стоит.

Она им гордилась, все подруги завидовали их дому и достатку. Вести разведывательную деятельность? А зачем? Вдруг что-то всплывет, и что потом делать с этими знаниями? Валера уезжал, и Валентина жила своей вполне устаканившейся жизнью. Замечу, кстати, что стакан, наряду с Джулькой, был ее верным дружком. Она пила вечером, чтобы расслабиться, но пила не водку или вино, а пиво. А его вполне хватало, чтобы помочь телу и душе поудобней расположиться на диване перед телевизором, где в очередной раз разыгрывались детективно-любовные страсти. Джулька не терпела запаха пивного выхлопа, и Валентина не баловала ее вечерами разговорами. Вернее, Джулька не жаловала хозяйку своей компанией.

Дочка Валеры и Валентины Ирина уже достигла возраста, когда выходят замуж, и успела нагулять себе беременность. Ирка была недурна собой, но эта красота не могла стать основой ее будущего благополучия. Валера ее баловал, и «прикинута» она была, по курским меркам, прилично. Но вот с мужиком вышла промашка – какой-то неубедительный он был и без конкретных стремлений. Что она в нем нашла, было загадкой для всех. Он, а звали его тоже как-то неубедительно – Костик, был среднестатистическим, средненевыдающимся, средненезапоминающимся молодым человеком. Желал ли он Ирку в тот роковой (во всяком случае для Валеры и Валентины) вечер, тоже неизвестно. Но она понесла, и было уже поздно что-либо предпринимать. Валентина смиренно считала недели, а Ирка боролась с токсикозом. Костик же надеялся, что беременность (а вместе с ней и проблема) сама собой рассосется, и не очень загружал себя мыслями о потомстве. После школы он не работал и не стремился найти работу. Чего хочет в жизни, он не знал, и что такое хотеть, не знал тоже. Правда, иногда назойливые вопросы друзей возвращали его мысли к Ирке, но понимание того, что она – папина дочка, восстанавливало комфортное состояние духа. Деньги у Костика не водились, видно, климат в его карманах не способствовал этому… Так и жил…