Array Коллектив авторов - Свет Победы

Не все, кто прошел сквозь войну прямиком,
Расправили плечи крылато…
С одним человеком я с детства знаком,
А через него – и с блокадой.
Ему не забыть, как лишилась ума
Сестренка в ночную бомбежку
И как, обессилев от голода, мать
Отдаст ей последнюю крошку…
Мечталось о море ему, но сполна
Хлебнул он судьбы инвалида.
Ему повстречалась Любовь – и она
Фашистскою бомбой убита.
Не найден отец… В одиночку живет.
Болезни все злей к непогоде.
Но чуть приотпустят – работать идет:
Он – сторож на ближнем заводе…
Но вот он опять избегает друзей,
Справляет угрюмые даты.
И плачет, закрывшись в квартирке своей,
Как плачут порою солдаты…

Бог дал мне
Высшую награду –
Отца, прорвавшего блокаду…

Еще ты ползешь по суметам,
Но считана, считана жизнь…
Фельдфебель, припав к пулемету,
Минуты твои сторожит.

Так глупо сейчас подниматься
В свинцовую серую смерть!
С любимой уже не обняться…
С друзьями к столу не присесть…

Уже ничего не случится,
Уже ничему не бывать…
Ты вырос красивым, плечистым –
И все-таки надо вставать.

Твой путь по снегам проложили
Не ротный, а дед и отец,
Чтоб ты ради будущей жизни
Прорваться сумел сквозь свинец.

В пространстве безмолвного снега
Жестокие стихли бои –
В огромное русское небо
Глаза превратились твои…

И смотрят на нас с укоризной,
Глядят и не могут понять,
Что нынче собою Отчизну
Никто не спешит заслонять…

Сквозь детство проросли рассказы
О голоде. И даже в сны
Вошли, как будто метастазы,
Картины черные войны.

И в каждый праздничный салют,
Когда вокруг смеялся люд,
Раскачивая в такт награды,
Кричала я в слезах: «Не надо!»

«Глупышка!» – хохотал отец.
«Не плачь, – мне улыбалась мама, –
Войне давно пришел конец!»
«Бомбят!» – ревела я упрямо.

Не плачет дочь моя в салют –
Ей весело от канонады.
Ракеты с треском небо рвут,
Лишь я одна шепчу: «Не надо!»

Как странно замирает старый дом,
Когда стучит ночами метроном!..
Мой старый дом с надтреснутым фасадом
От взрыва бомбы в доме рядом.

Дом в напряженье: он боится,
Что вот прервется снова метроном –
И вдруг непоправимое случится…
Спокойной старости тебе, любимый дом!

Салют под Новый год, петард разрывы
Несносны старикам. Ведь в душах живы
Удары бомб, грозящие пожаром,
Блокада, голод – все встает кошмаром.

И что ни взрыв, то новые тревоги
Сердца сжимают. И невольно ноги
Предательски подкашивает слабость…
И только детям дым и грохот в радость.

Братишка мой, я в Книге Памяти
Твое святое имя отыскал.
Не выжил ты в блокадной замети
Под вой сирен и голода оскал.

Воображеньем не восполнится
Далекой детской памяти урон.
А голова – как будто звонница,
И тихо льется поминальный звон.

Я помню: нас спасала мамочка.
Бомбежкам и пожарам нет числа.
Как нас двоих она на саночках,
Теряя силы, сквозь метель везла.

Изжеваны пустышки-сосочки –
Болезни, голода не вынес ты.
Где похоронен ты? Где косточки?
Где поклониться, положить цветы?

Твоей нет даже фотографии.
Твой образ стерся в памяти моей.
Роятся в мыслях эпитафии,
И стынет боль далеких жутких дней.

Не нам судить три поколенья кряду,
В себя вобравших немоту земли.
Они смогли прорваться сквозь блокаду,
Но сквозь себя прорваться не смогли.
Все тяжелей на них столетья бремя.
Под непомерной тяжестью своей
Они с трудом донашивают время,
Отпущенное волею вождей.

Кряхтя по-стариковски, смерть придет
И белой тростью ткнет в слепые вежды.
Безликих сонм по имени народ
Оденут в погребальные одежды.
Народ, что был всю жизнь и нищ и наг,
Но над Христом иного видел Бога…
Исакия поруган саркофаг,
И в Третий Рим не найдена дорога.
Потом – пройдет неважно сколько лет –
Их, обрамленных в рамочки столетья,
Сменивших красный цвет на желтый цвет,
История прочтет как междометье.