Юлия Монакова: Семейное положение – безвыходное

Дочка залпом выпаливала Люсе свои главные новости, словно боясь, что мама сейчас вновь исчезнет, и она не успеет поделиться с ней самым важным.

– Я привезла тебе настоящий индийский наряд, – улыбаясь, произнесла Люся, – очень красивый, такого точно ни у кого из ваших девчонок не будет.

– И что, я тогда буду индейка? – Алеся комично округлила глаза. Люся расхохоталась:

– Не индейка, а индианка… Маленькая прекрасная индианочка.

– Так ты придёшь ко мне на утренник? – требовательно вопросила дочь.

– Само собой, – серьёзно кивнула Люся, – как же я могу пропустить такое событие…

Алеся снова прижалась к ней и обняла, не веря своему счастью.

– А в садик ты меня отвезёшь? – с надеждой спросила она. – Или опять Ольга Васильевна?

– Знаешь, давай-ка сделаем так – сегодня я объявляю тебе выходной! – заговорщически подмигнула Люся. – Никаких садиков, мы проведём этот день с тобой вдвоём. Только ты и я, хорошо?

– И-и-и!!! – восторженно завизжала Алеся и принялась прыгать на кровати, не в силах сдержать эмоции.

Дверь в детскую приоткрылась, и в комнату заглянула сонная Алесина няня. За время Люсиного отсутствия она не просто ежедневно проводила время с девочкой, но и ночевала в одной из гостевых комнат.

– А я-то думаю, что за шум-гам с утра, – буркнула она не слишком приветливо. – С приездом, Людмила Николаевна.

– Доброе утро, Ольга Васильевна, – поздоровалась Люся. – Извините, если потревожили вас.

– Да ничего страшного. – Няня чопорно поджала губы. – Всё равно мне пора было вставать, собирать Алесю в детский сад…

– Сегодня детский сад у нас отменяется, – Люся понимающе переглянулась с дочкой и весело подмигнула ей. – И вообще, Ольга Васильевна, до завтра вы можете быть абсолютно свободны, отдыхайте, я сама займусь Алесей.

– А Дмитрий Алексеевич в курсе этой затеи с прогулом детского сада? – холодно осведомилась няня.

Люся удивилась.

– При чём здесь Дмитрий Алексеевич? У ребёнка, помимо отца, есть ещё и мать, то есть я… И я имею полное право самой решать, как моя дочь проведёт сегодняшний день.

– Как хотите, – фыркнула Ольга Васильевна, всем своим видом, однако, выражая полное неодобрение. «Тоже мне – мать! – казалось, говорил её колючий взгляд. – Бросила мужа и ребёнка и свалила на три месяца за границу – неизвестно ещё, чем ты там всё это время занималась…»

Вообще-то Люся давно привыкла к тому, что няня её недолюбливает, в отличие от Димы, которого Ольга Васильевна просто обожала. Она даже, кажется, питала к нему чувство лёгкой влюблённости, несмотря на то что ей было уже под пятьдесят, а Диме – неполных тридцать. Но именно сегодня, сейчас, на контрасте после душевной и тёплой Индии, Люся почувствовала, что её больно царапнула эта неприязнь чужой женщины. Однако она моментально взяла себя в руки и улыбнулась няне, ещё раз давая понять, что разговор окончен:

– До завтра, Ольга Васильевна.

– До завтра, – кисло отозвалась та и хлопнула дверью.

Россия, Москва, сентябрь 2011 года

Люся сразу же выхватила их взглядом из толпы читателей – очень уж инородно эти девочки смотрелись среди остальных посетителей «Библио-Мира». Не то чтобы они выглядели совершенными дурочками, ни разу в жизни не державшими в руках книгу… Просто по их многозначительным ухмылкам, подмигиваниям друг другу и жадному, неприкрытому любопытству в её адрес становилось ясно: в данный момент их не интересуют ни книжки, ни, собственно, Люсина презентация – они пришли сюда исключительно ради неё самой. Собственно, и на свой счёт она особо не обольщалась, понимая, что интересует девчонок не сама по себе, а всего лишь как законная супруга Дмитрия Ангела. Обычная ситуация – девочки-фанатки пристрастно разглядывают жену кумира, втайне негодуя: «И что он нашёл в этой страшиле? Уж я-то гораздо лучше!» – теша тем самым своё уязвлённое самолюбие. Не исключено, что они даже купят её книгу с автографом и вообще всячески будут демонстрировать расположенность и напускную доброжелательность, чтобы приобщиться к Диме хоть таким боком. Люся навидалась подобного уже немало…

Ей не были в новинку зависть, ревность и даже откровенная злоба по отношению к ней со стороны тайных поклонниц и явных фанаток мужа. Почти пять лет брака, а также несколько лет добрачных отношений закалили её, и она теперь вполне спокойно реагировала на косые взгляды и свистящий ехидный шёпот за спиной. Пожалуй, самыми сложными были именно их первые годы вместе. Люся тогда вся обросла комплексами, поскольку чувствовала себя чужой на этих тусовках шоу-бизнеса, куда её постоянно затаскивал Дима. Она не обладала модельной внешностью, не любила краситься и ярко одеваться, да и в карьере не достигла особых высот, трудясь редактором в заштатном молодёжном издании. Теперь, что и говорить, когда её книжки стали пользоваться большой популярностью среди читающей публики, она имела уже другую весовую категорию в свете. Не безызвестная журналисточка-провинциалка, а знаменитая писательница… Конечно, она по-прежнему была далека от пафоса и гламура, а модные тусовки всё так же не переваривала, но сейчас, во всяком случае, мало кто посмел бы недоумённо сказать об их союзе: «Вот же парня угораздило…» Само собой, недоброжелатели остались, но Люся старалась о них не думать. Разумеется, она не стала вмиг красоткой из глянцевого журнала с силиконом в груди, губах и попе, но выглядела всегда ухоженно и стильно, что не позволяло недругам злословить слишком уж откровенно.