Вероника Вереск - Закон маятника

Это может показаться странным, но именно моя профессия каждый раз убеждает меня, что судьба всегда сводит с тем, с кем нужно, и следит, чтобы все в мире происходило тем порядком, который необходим именно здесь и сейчас. Но в тот день мне казалось, что все пошло кувырком.

Не спеша я вышла на улицу, полной грудью вдыхая свежий морозный воздух. Какая разница, что в Москве он не отличается особой чистотой и свежим его можно назвать с большой натяжкой. Да и воздухом тоже. Точнее, здесь присутствует вся таблица Менделеева в газообразном виде. Наплевать! Умиротворение и радость от исполненного долга заполняли меня, как гелий воздушный шарик. Наверно, так чувствует себя художник, положивший последний мазок на бессмертный шедевр, изобретатель, увидевший, как созданная им ракета рванула за пределы земной атмосферы… и журналист, только что завершивший громкое, невероятно сложное расследование.

Вся кропотливая, длившаяся не один месяц работа воплотилась в статье, которая должна стать настоящей сенсацией. Раскрутить историю вокруг продажи пустовавшего, требовавшего основательного ремонта корпуса одного из питерских НИИ и, главное, выяснить, «откуда растут ноги» у связанных с этим многочисленных судебных метаморфоз, возникавших едва ли не на пустом месте, – это вам не набросать репортаж с открытия модного бутика или районного соревнования по оздоровительной гимнастике. Но именно мой фатализм помогает мне не бояться ни вышестоящих лиц с их мнением, ни силовых структур. А что они мне сделают? Я работаю строго в рамках законодательства, и любое мое действие в процессе журналистского расследования задокументировано и оформлено как надо. А на обещания взорвать, застрелить, стереть в порошок и далее по списку я давно уже привыкла не обращать внимания.

Итак, я стояла на крыльце и прикидывала, как провести этот неожиданно оказавшийся свободным вечер. Ничего не придумав, я двинулась к месту, где утром припарковала своего «глазастика». Это же надо: всего в какой-то сотне метров от редакционного здания – удача просто фантастическая. Почему бы и остатку этого дня не сложиться так же удачно?

Но все планы были грубо прерваны воплем, раздавшимся у меня из сумочки. Это был не звонок мобильника, а именно вопль – пронзительный, громкий, нагло требующий внимания. Сто раз уже собиралась сменить сигнал на что-то более благозвучное! Ну и кто там так не вовремя? Рабочий день в редакции уже закончился, а я, согласно Трудовому кодексу, имею право на свободное время.

Некоторое время ушло на погоню за нарушителем спокойствия по недрам сумки, успешно прикидывающейся изящным дамским ридикюлем. Может быть, телефон добровольно заткнется, а я сделаю вид, что не слышала никакого звонка? Но не тут-то было! Редкие прохожие принялись оборачиваться на меня, у стоявшего неподалеку «вольво» сработала сигнализация. Придется ответить, пока кому-то не пришло в голову вызвать полицию или МЧС.

– Алло, – произнесла я с интонацией бесконечно усталой укоризны, даже не взглянув на дисплей. – Слушаю вас.

– Ты, Вика, не слушай, а быстренько бери ноги в руки и дуй в редакцию, – раздался непривычно суровый голос Артема, нашего выпускающего редактора.

Ничего не понимаю! Мы же с ним так весело распрощались не больше десяти минут назад. И что такого кардинального могло произойти, пока я спускалась по лестнице и любовалась окрестностями?

Но едва я открыла рот, чтобы поинтересоваться, что случилось и какого черта он разговаривает со мной в таком тоне, как Артем гаркнул командирским голосом:

– Сюда, живо!

На самом деле у него получилось возмущенное хрюканье, но ситуация от этого не сделалась ни понятней, ни оптимистичней.

Переведя дыхание и потратив еще несколько секунд на поиски как всегда запропастившегося электронного пропуска, я направилась к лифтам.

Вид Артема, всегда спокойного и вальяжного, удивил меня еще больше. Выпускающий редактор сидел, уставившись безумным взглядом куда-то в пространство и неловко пытаясь пригладить торчавшие во все стороны волосы. Лицо его было сплошь покрыто багровыми пятнами.

– Чего так долго поднималась? – буркнул он, не замечая моего изумленного вида. – Садись и правь вот этот абзац, а лучше вообще выбрасывай нафиг. И не надо на меня таращиться, тебе бы так сейчас шею намылили…

– Так ведь мы эту полосу давно сдали и номер полчаса как подписан в печать. Что происходит? Можешь, наконец, объяснить по-человечески?