Василий Албул - ТТ - Криминальная повесть

Гоша подхватился и побежал вдоль сарая. Глубоко задумываться над действиями Креста сейчас было некогда – потом осмысливать, потом, а в данный момент нужно было доводить до конца задуманное. Сарай закончился, Гоша осторожно выглянул за угол: с этого места полицейского возле машины видно не было, тех, которые оставались около Креста, тоже. Пробежал вдоль следующего сарая, отдышался, перевел дух, теперь ему оставалось главное – пройти незамеченным последний участок до машины уже без прикрытия. Сыч опять выглянул из-за угла сарая: до машины было метров пятнадцать. Полицейский стоял к нему спиной, с интересом наблюдая за происходящим около шпал, но пойти туда не решался или ждал команды. Убивать его Гоша не будет, во всяком случае, постарается, лучше по-тихому взять машину и валить. Он еще раз собрался с духом, приготовился и насколько мог быстро рванул к машине.

С разгона врезался плечом в спину полицейского, тот мгновенно оказался на земле. Гоша приставил пистолет к его затылку.

– Тихо, парень, – Сыч говорил спокойно и негромко. – У меня ТТ, сам знаешь, броник пробивает, голову разнесет вдребезги. Руки за голову, лежи и не двигайся. И глаза закрой. Увидишь мое лицо – убью. Сам понимаешь.

Гоша ляпнул что первое в голову пришло, но потом понял, что и к месту, и вовремя. Полицейский послушно закрыл глаза и недовольно пробурчал:

– Да не вижу я, не вижу.

– Вот и хорошо, будешь и дальше послушным, значит, поживешь еще, а мне одолжи свой автоматик и пистолетик, я верну. Потом.

Сыч вытащил пистолет из кобуры лежавшего полицейского, поднял автомат с земли, бросил оружие на заднее сидение, затем прыгнул на переднее, завел машину и рванул с места.

Гаишники услышали шум машины и увидели, как она удаляется в сторону «Оушен Плазы», догадались, что второй ушел-таки. Один из них остался возле Креста, двое других проверили за другой кучей шпал, убедились, что все было чисто, вернулись обратно.

– Живой или окочурился уже? – спросил один из них, кивая на лежавшего у их ног Креста.

– Пока живой, но это ненадолго.

Крест так и лежал, скорчившись, на боку. Губы его чуть заметно шевелились, он что-то шептал; глаза неподвижно смотрели в одну точку, казалось, что на туфли полицейского.

– Говорит что-то?

Один из них присел на корточки и попытался прислушаться, затем поднялся, покачал головой.

– И что?

– Может, я не совсем понял, бормочет что-то вроде того, что ботинки твои не по форме.

Гаишник посмотрел на свои светло-коричневые туфли «Кларкс»:

– Ну да, не совсем по форме. Он что, придурок полный? Эй, ты чего? – и слегка толкнул Креста в плечо ногой. Тот медленно повалился на спину. Он молчал, а глаза пристально смотрели в бесконечное вселенское небо. Он умер.

Сыч гнал как мог. Проехал вдоль «Оушен Плазы» и, повернув вправо, без проблем выскочил на улицу Антоновича. Движение здесь было уже спокойное, хотя сзади, как он успел заметить, пробка еще не рассосалась, побитые машины не все разъехались. Метров через двести взял еще правее и оказался на бульваре Дружбы Народов. На ментовской машине ехать было одно удовольствие. Все уступали дорогу, при необходимости можно было нарушать правила движения, а если еще включить сирену или маячок, то и вовсе по этому поводу можно было не париться. Но он не знал, как это сделать, – пробежал взглядом по торпеде, так и не понял. Однако от этого автомобиля необходимо было избавиться при первой же возможности, поменять на любой другой. По всем постам и патрульным группам, без сомнения, уже было объявлено, что преступник захватил оперативную машину и движется теперь от «Оушен Плазы» в юго-западном направлении. Пока главное было сделано, вырвался из капкана. Настроение заметно улучшилось, да нет, оно стало просто замечательным: он радовался, ликовал, хотел петь песни, но только победоносно потрясал кулаком, при этом вскрикивая: «Есть! Сделали! Есть!»

Гоша смотрел по сторонам: подходящего варианта для замены машины он пока не видел. Четыре ряда движения в одном направлении, он несся в общем потоке, заезды, выезды восьмерки на путепровод эстакады Дружбы Народов, и только дальше, после небольшого подъемчика, дорога разветвлялась. Гоша сбавил скорость, взял правее и не торопясь, проезжая вдоль вереницы припаркованных у тротуара автомобилей, вглядывался в затемненные стекла машин.

Он увидел, как из банка «Альфа» вышла девушка и, сбежав по ступенькам, направилась к черной «Тойоте Прадо», подошла к машине и села за руль. Сыч остановился рядом, заглушил мотор, вышел, захватив с собой на всякий случай гаишный жезл. Дал понять им девушке, что выезжать с парковки пока не стоит, затем попросил опустить стекло и представился, как пришло на ум: