Всеволод Георгиев - Отравленная сталь

По дороге шла соседка.

– Константин Георгиевич, здравствуйте! – крикнула она.

Сидящий за столом оглянулся и махнул рукой, жестом приглашая ее войти в калитку.

– Не сейчас, – последовал ответ. – Попозже. Вам пенсию не пересчитывали?

Костя, прижмурившись, помотал головой.

– Схожу узнаю, – сообщила ему соседка.

Костя одобрительно кивнул и снова махнул рукой, на этот раз прощаясь.

Диалог, в котором один из участников не произнес ни слова, погас столь же быстро, как и вспыхнул. Так бывает, когда собеседники не один год живут бок о бок и могут обходиться без лишних церемоний. Однако он отвлек Костю от чтения.

Со стороны железной дороги по небу нехотя двигались и легко распадались на части полупрозрачные облака. Бабочка опустилась на освещенный край стола и, разомкнув крылья, беззаботно проводила день в праздности и блаженстве. Глядя на нее, Костя задумался о великом смысле созерцания. А что еще оставалось?

В молодости жизнь встраивала его в свою нескончаемую суету, манила его небесами в алмазах. Как и многие обнадеженные ею, он начинал действовать, а она, ветреница, находила кого-то другого. Вечная история: не нужен талант, нужна наглость, не нужна добросовестность, нужна расторопность, не нужно мужество, нужно очковтирательство. Не нужна решительность, нужна угодливость. Не нужен результат, нужен процесс. Все случилось, ничего не случилось. Все позади. Можно прийти к какому-нибудь безыскусному и честному выводу. «Мы не господа положения, но по положению мы – господа!»

Так он сказал Ивану Францевичу после триумфа либералов и поражения «свинцовых лиц» в октябре девяносто третьего. Так он старался поддержать его перед смертью. Проигранное сражение – не проигранная война. Но это была уже не война Ивана Францевича. Он прожил свой век, как вник, как понимал, как умел: по долгу и по мечте. Хранил свою тайну. Положение обязывало. La noblesse oblige. Иностранец, неокон, кукловод, приехавший в Россию в критический период.

Он не мог позволить себе иметь близких. Виталик, его сын, рожденный в России, узнал об отце, когда тот уже умер. Костя познакомил их раньше, но Иван Францевич хранил тайну до последнего часа. Видя, что дни его сочтены, он все же продлил себе жизнь в прямом и переносном смысле, женившись на Лене Яковлевне, женщине красивой, трезвой и энергичной, много лет знавшей и Виталика и Костю и чем-то им как будто обязанной. Впрочем, его мало интересовало ее прошлое: он знал, что люди меняются, и важно, кем и чем человек стал.

Таким образом, он выдвинул на свою жизненную дорогу людей, которые зашагают по ней вместо него. Лену и Виталика. Иван Францевич был слишком умен, лучше сказать – мудр, чтобы говорить о сыне в духе того, что «я его слишком мало знал, мы с ним виделись – всего ничего». Хлебный колос за то и почитают, что он приносит зерно. В этом его изначальный смысл. Это первый и неоспоримый смысл его существования.

Костя не заметил, как встал и принялся ходить взад-вперед. Несмотря на отведенную им самому себе роль созерцателя, он почувствовал что-то вроде ревности: ведь у него детей не было. Родственники были, тот же Артур, например, его крестник. Пусть не кровь, но частичку души он в него вложил. И в Виталика тоже. Наверное, Иван Францевич это чувствовал.

– Вот он, наш шагающий эскалатор! – громко произнес знакомый голос у калитки.

Костя оглянулся и увидел Артура с Людочкой.

– Гостей принимаете? – весело спросила Людочка.

Костя заулыбался и пошел им навстречу. Нет, нельзя сказать, что он одинок.

– Мама здесь? – осведомился у него Артур.

– Здесь, здесь.

Марина приходилась Косте двоюродной сестрой, это лето она проводила у него на даче. Точнее сказать, была вынуждена проводить. Она привыкла ездить в пансионаты и дома отдыха по дешевым профсоюзным путевкам, однако часть домов отдыха позакрывали, часть перешла в частные руки, взвинтились цены. Марина сделала попытку поехать в Турцию, но ей не дали загранпаспорт. Вообще-то она давно уволилась из оборонного предприятия, но начальник ее не уволился и показал себя полным подонком, когда на запрос компетентных органов сообщил, что она – носитель секретной информации, а потому выезжать за границу не может. Однако время работало на Марину: срок давности истекал, и она, «очищенная» этим сроком, скоро получит полное право на загранпаспорт.

Что это за диво такое – загранпаспорт?! Он родился в стране, живущей за «железным занавесом». Но страна уже четыре года считается свободной. Зачем человеку два паспорта: внутренний и внешний?! Какая больная голова настаивает на сохранении второго паспорта?! Хитро улыбается и потирает руки. Низ-з-зя! Идиотизм и фальшь.