Андрей Мажоров - Сезон белых плащей

П а н и н. Что же вы так кричите? Вот так преступление! Сын к матери приехал.

В р а ч. Вы что – по-русски не понимаете? Вон за ворота!

П а н и н. Сначала телеграммы шлют, потом гонят!

В р а ч. А, так вы – Панин? Ну, исполать вам, сыночек! ( Кланяется. ) Сподобился, слава те, Господи!

П а н и н. Да, Панин. Валерий Дмитриевич. Заведующий отделом краевой газеты «Таежные дали».

В р а ч. Замечательно. Однако не могу не напомнить вам, глубокоуважаемый Валерий Дмитриевич, что вирусы гриппа в должностях-то не очень разбираются. Будь вы хоть сам главный редактор.

М а т ь. Вы простите нас, доктор. Валера так долго ехал. И мы так давно не виделись.

В р а ч. Понимаю. Но вам со дня на день предстоит сложнейшая операция. Риски здесь недопустимы. И любые контакты должны быть совершенно исключены.

П а н и н. Я абсолютно здоров, не беспокойтесь.

В р а ч. А ваше здоровье, представьте, меня ну никак не волнует. Хотя оно и слегка пошатнулось, как я погляжу.

П а н и н. Не надо намеков.

М а т ь. Ради Бога, простите нас. Просто столько лет… Я сейчас же уйду. Можно, только водички Валере принесу?

В р а ч. Ему бы сейчас другое не помешало, вашему Валере.

П а н и н. А вы бы не хамили.

М а т ь. Валера!

П а н и н. Что ты перед ним унижаешься, мать? Тоже мне, Айболит Иванович! Ладно, уйду я. Раз тут такое гестапо! К-каранти-ин…

В р а ч. Вот-вот. Идите отсюда, и не просто идите…

П а н и н. Мама, я завтра снова приду.

В р а ч. Ну, это мы посмотрим…

М а т ь. Валера, не сердись. Доктор прав… Давай прощаться. Ты приехал и мне теперь легче. Теперь у меня есть телефон, я буду тебе звонить. Каждый день.

П а н и н. Ты держись, мать. Пробьемся.

М а т ь. Пробьемся!

В р а ч. И не вздумайте целоваться!

М а т ь медленно, то и дело, оглядываясь, уходит. Пауза.

В р а ч. Сколько лет вы ее не навещали?

П а н и н. Вам-то какое дело?

В р а ч. Лет десять, я думаю. А то и больше.

П а н и н ( раздельно, чеканя слова ). Не лезьте в чужую жизнь.

В р а ч ( неожиданно мягко ). Жизнь? Да уж лучше в жизнь, чем… Курить есть?

П ан и н достает сигареты, дает В р а ч у.

П а н и н. Врач, исцелися сам.

В р а ч. Благодарствуйте.

Садится на скамейку, закуривает. Панин продолжает стоять, покачиваясь с пятки на носок.

В р а ч. Садитесь, что вы качаетесь?

П а н и н ( негромко ). Насколько я понимаю, пока сам пациент в сознании, согласия от родственников не требуется. Что с ней?

В р а ч. Рак правого легкого. Очень запущенный. Но ей об этом знать не надо. Понятно?

П а н и н. Рак?…

В р а ч. Попробуем спасти. Шансы еще есть, хоть и мало. Вы мне нужны как… моральная поддержка. Вы сядете, наконец?

П а н и н медленно опускается на скамейку рядом с В р а ч о м.

П а н и н. Может… перевезти ее куда-нибудь?

В р а ч. Не доверяете? Ну, давайте, везите. Только время потеряете. А там и не возьмутся, уверяю вас. И я бы не взялся. А вот профессор Феоктистов берется. Кстати, он-то как раз из Москвы.

П а н и н. Это… сколько-то стоит?

В р а ч ( насмешливо ). Желаете проспонсировать? И гитарку для этого прихватили? А может, расчет на небывалые гонорары в этой вашей… как ее… краевой газете?

П а н и н. Я задал вопрос.

В р а ч. Нет уж, спасибо. Как-нибудь обойдемся.

Пауза. В р а ч тяжело встает, нервно тушит сигарету о край урны.

В р а ч. Государство, тишкина жизнь… В онкоцентре, в палатах, народу набито в четыре раза больше, чем положено по нормам. Оборудование сгнило все, медикаментов нет, медперсонал разбегается… Все к черту разрушилось, а нам бы только песни петь.

П а н и н. Разрушили.

В р а ч. Что? Да какая разница…

П а н и н. Если уж так все плохо…

В р а ч. Ну?

П а н и н. Почему ваш Феоктистов берется?

В р а ч ( засовывает руки в карманы халата, делает несколько шагов вдоль скамейки ). Лет двадцать пять назад, в ранге первого секретаря горкома, она открывала эту самую нашу больницу. И представила коллективу главврача. Тогда еще очень молодого пульмонолога Феоктистова. А до этого лично отстояла его на бюро горкома. Ну, там доносы всякие, пятый пункт… Такое не забывается.

П а н и н. Вы полагаете?

В р а ч ( резко останавливаясь ). Кстати, с тех пор в Петровске не построили больше ничего. Вообще ничего. Если не считать памятного знака на привокзальной площади и торгово-развлекательного комплекса с ночным клубом и подпольным казино. Где гитаристы играют.

П а н и н. Вы… это мне для чего сейчас говорите?

В р а ч. Чтобы помнили.