Виктория Габриелян - Американская беседка

Интервью в американском посольстве в Варшаве нам назначили на 13 сентября 2001 года. Я сбегала в Евин институт, познакомилась с очень молодым и импозантным деканом, и он отпустил Еву с уроков на поездку в Варшаву.

Мы отправились в Польшу на поезде с пересадкой в Киеве. Специально остановились в Киеве на пару дней, чтобы посмотреть город, в котором мы никогда до этого толком не были. Гостиницы оказались нам не по карману, и мы сняли комнату на пару дней у веселой и очень заботливой женщины Веры Лукиничны.

11 сентября мы отправились погулять по городу, сходили на Андреевский спуск, предварительно 20 раз спросив у всех знакомых и незнакомых дорогу к Софийскому собору, но поскольку у меня проблемы с ориентировкой в незнакомой местности, то собор мы так и не нашли. Зато мы совершенно случайно наткнулись на католический костел, где-то в районе Крещатика, и зашли в него. Там шла служба, мы присели на скамью у входа; людей было немного, и все на нас оглядывались. Когда служба закончилась, прихожане потянулись к чаше со святой водой, они опускали пальцы в воду, а потом подходили к священнику, целовали крест, который он держал в руке, крестились и уходили. Мы как-то смутились и хотели потихоньку уйти, но священник вдруг подозвал нас к себе, спросил откуда мы.

– Из Донецка.

Он удивился, показал нам на чашу с водой, мы опустили в нее пальцы. Вода была холодной, у меня дрожь пробежала по всему телу. Он сказал нам:

– Помолитесь, и все у вас будет хорошо.

А потом по очереди приложил крест к моему и Евиному лбам. Мы поцеловали крест, поблагодарили священника и вышли из церкви.

Когда мы вернулись к Вере Лукиничне, по телевизору, в прямом эфире, самолеты с террористами и несчастными пассажирами таранили башни Всемирного торгового центра в Нью-Йорке. Все горело, дымилось, падало и взрывалось.

Потом показали горящий Пентагон и упавший самолет в Пенсильвании. Все это было страшно, непонятно, видно было, что ведущие новостей в растерянности. Тут, конечно же, звонят мама и папа:

– Немедленно возвращайтесь домой, вы видите, что в Америке творится?

А у нас билеты назавтра в Варшаву. Все нам стали говорить, что посольство наверняка будет закрыто, что визы выдавать не будут. Но мы с самого начала были как-то легкомысленно настроены на всю эту затею: получится – хорошо, не получится – тоже не расстроимся. Решили ехать.

В Варшаву мы прибыли ранним утром 13 сентября. Вещи свои оставили прямо в нашем купе. В дороге мы подружились с нашим проводником: пожилым, очень худым, как жердь, мужиком, изъясняющимся исключительно на «мове». Я больше помалкивала, предоставляя Еве общаться с ним, поскольку она тогда еще не забыла украинский язык. Узнав, что мы из Донецка, он очень удивился:

– Вона, а я думав, що дiвчатка з Донеччини тiльки по-росийськi розмовляють.

А когда он узнал, что мы этим же поездом, в этом же купе вечером отправляемся обратно, то разрешил оставить чемоданы в поезде, чтобы не таскаться с ними по Варшаве.

На автобусе мы подъехали к американскому посольству. Еще издалека заметили море цветов и свечей у ограды здания посольства. Там были и мягкие игрушки, и платочки, повязанные на железные прутья ограды, и плакаты со словами скорби, и открытки с соболезнованиями. Нас очень тронуло всеобщее сочувствие, и только в этот момент, увидев идущих сплошным потоком поляков с цветами и свечами, мы начали ощущать это горе, эту трагедию потери трех тысяч невинных людей, которые были чьими-то детьми, родителями, они любили и их любили, они строили планы и их где-то ждали…

Кучка ожидающих приема в посольстве жалась на противоположной стороне улицы. Мы подошли к ним и стали прислушиваться к разговорам. Оказалось, что вчера приема в посольстве не было, и все, у кого интервью было назначено на 12-е, тоже стояли здесь и надеялись. Мы со всеми перезнакомились и коротали время до открытия посольства, выслушивая их истории, – кто, как и зачем получает американскую визу.

Ровно в девять часов утра ворота открылись, к нам подошел охранник и назвал первые десять фамилий из списка, мы с Евой оказались в их числе. На удивление быстро и просто мы получили визы и уже через час вышли на улицу. Там бесконечным потоком шли к посольству люди, несмотря на проливной дождь.

Мне запомнилась молодая учительница, которая привела группу детей шести-семи лет в школьной форме, белых носочках, с ранцами за спиной. Они тихо подошли к ограде, аккуратно разложили свои рисунки и поставили рядом с ними горящие свечи. Мы с Евой долго стояли там в толпе и молчали, а над нами развевался приспущенный американский флаг.