Юлия Абрамова - Были небыли

Вынырнув из процесса творения, я снова увидела два Объекта – один, прекрасный в своем многообразии и крутящийся, показывающий все стороны своего очарования. И другой – освещающий плоды моих трудов. Они прекрасны. Я хочу, чтобы такой красоты было больше! Я слишком устала быть в пустоте, теперь я могу это изменить. И, уже зная, как создавать копию однажды произведенного, я полностью отдалась творческому процессу воссоздания материального. Очнулась только, когда почувствовала, что мне что-то мешает. Открыв глаза, мне оставалось только тихо выдохнуть:

– Ой!

Все видимое пространство заполонили материальные объекты. Расходясь от меня, как источника копирования, они были везде, куда только я могла посмотреть, находясь в совершенно зажатом ими состоянии.

Собранные в одном месте, они сталкивались – разом, попарно и кучей, по отдельности врезаясь во все и отлетая, крошась и раскалываясь на огромные куски. Слова «ой» как-то маловато для произошедшего. Огорченно смотрю на учиненное побоище. Передо мной плавает океан осколков – больших и маленьких, сохранивших часть первоначальной формы и полностью утративших ее, некоторые до сих пор кружатся и сталкиваются, другие медленно разлетаются подальше, третьи, не потеряв своего вращательного момента, уже образуют новые сборища. Все, из чего состояло материальное, разлетелось по пространству.

Жидкость так и висит капельками, иногда собираясь в группы и снова разбрызгиваясь, если оказывается в поле действия собирающихся в кучи обломков. Сыпучее не так заметно, мягкое примыкает в твердому и растворяется в нем. Материальное снова удивило меня. Организация его совсем не такая, как та, что царит внутри меня. Я все время забываю, что это состояние – иное, чем я. Ведь я создала новое, отличное от себя и, если у меня бы при подобном процессе творимое организовалось само, то здесь материальному требовался импульс. Воля, которая заставила бы сотворенное двигаться.

Вся красота созданного материального стерлась, растворившись в осколках учиненного мною побоища. Хорошо, что все это – лишь внешние проявления, суть, взаимосвязи материального по-прежнему целы, и теперь мне предстоит только лишь вновь придать форму материальному. Задумчиво ухватила кружащиеся неподалеку кусочки и совместила их, придав снова форму закольцованной бесконечности. Другая, большая скученность под моим взглядом тоже стала единой. И третья, и четвертая. Как выяснилось на пятой, взятой под контроль группе осколков – терпением я не отличалась. Мне было уже скучно делать одно и то же. Значит, нужно всего лишь организовать процесс так, чтобы это не требовало моего участия. Задумалась, машинально комкая в руках материальное, слепляя его и отщипывая кусочки. Снова слепляя и снова отщипывая. Чем я могу воздействовать? Есть у меня одна задумка… то самое вращение, случайно мной использованное – оно и будет определяющим фактором восстановления форм материального. Более того, такой выход устраивал меня полностью, потому что предполагал разнообразие. До побоища, мной учиненного, все материальное было идентичным, потому что создавалось путем копирования. Теперь же, предоставленные сами себе, они организуются абсолютно случайным образом – и вряд ли будут одинаковыми. А, значит, пустота наполнится разнообразием.

И я запускаю процесс вращения среди всех обломков моей жажды деятельности. Начинают вращение они крайне неохотно, раскачиваясь и убыстряясь, снова сталкиваясь и разлетаясь. Крупные обломки притягивают к себе соседей успешнее, но притягивают всех подряд, а потому бывает не только поглощение, но и столкновения двух-трех и больше таких же крупных кусков. Такие столкновения тоже вызывают маленькие катастрофы – они ещё успешнее разбрасывают созданные среды по окрестностям, отбрасывая их, подчас, дальше, чем они находились первоначально. Может, как-то структурировать их отношение друг к другу? Ведь они висят, как появились.

Более того, разломанные части светящихся объектов тоже подчинялись заданной программе и зачастую поглощались своими несветящимися собратьями. И получались совершенно дикие сочетания. Больше не было четкой градации, кто кого освещает. Мне же хотелось снова воссоздать ту красоту, что была до великого побоища. Пусть не везде, но хотя бы где-нибудь. Например, для той группы материального, что была сформирована моим непостоянным терпением. Я отобрала те частички, что светились – их вокруг меня осталось не очень много, – большая часть уже устроила свою судьбу, устремившись к ранее организованным скоплениям. И снова сделала привычную уже систему, когда один светящийся объект вырывает из тьмы другой. Правда, теперь вокруг меня был не один объект, а пять, но я решила, пусть так и остается. Теперь, после побоища, они все были разномастными и по размеру, и по составу. Моя вина – увлекшись восстановлением, я упустила из виду общий вид. Хотя, так мне даже больше нравится – я люблю разнообразие. И устала от пустоты.