Степан Калита - Берега свободы

– Сколько?

– Двадцать тысяч долларов.

– Сколько-сколько?!. – В ресторане я зарабатывал восемь долларов в час и считал, что это очень неплохо.

– Двадцать тысяч американских долларов! Их нужно вернуть как можно скорее. Потому что эти люди не любят ждать. Время – деньги, как говорится.

«Да провались оно пропадом, – подумал я. – Лучше бы я остался в иммиграционной тюрьме». Что я выигрываю, если суд все равно состоится? Там, по крайней мере, меня кормили три раза в день, можно было смотреть кабельное на испанском или английском языках, и мексикашки в моем блоке были не так уж плохи. Во всяком случае, меня они не доставали. Хотя встречались разные люди. Но, в общем, в иммигрантском блоке, в основном, все были адекватны. В драку никто не лез. Разве что случались разборки возле телевизора из-за того, какой канал смотреть.

Я даже спортом там занялся. Час в день играл в баскетбол. Правда, до парней в оранжевых робах в мастерстве владения мячом мне было далеко. Такое ощущение, что в блок для преступников набрали исключительно игроков NBA.

– И сколько у меня времени на то, чтобы вернуть эти двадцать тысяч?

– Три месяца.

– Боюсь, это нереально.

– Вы показались мне умным и деловым человеком. У вас есть недвижимость в России, которую можно было бы быстро продать и перевести деньги безналом в американский банк?

Тут я задумался. Квартира имелась. Но кто ее будет реализовывать? Мои родители жили в другой стране. Родственники в России у меня, конечно, имелись. Дальние. Но обращаться к ним с такой просьбой? Скорее всего, они не станут этим заниматься… А если станут, где гарантия, что я получу деньги?

– Ладно, – сказал я. – Что-нибудь придумаю.

– Вот и отлично.

– А что будет, если я не найду эти деньги за три месяца?

– Лучше, если вы их все-таки найдете, – заметил Иосиф, – или мне будет очень сложно защитить вас в суде. И тогда – депортация, Степан, прощай свободная Америка, здравствуй голозадая Россия. Может, это и не такой плохой вариант? А?

– Нет, – я покачал головой. – Обратно мне возвращаться нельзя. Я достану деньги.

Меня высадили на одной из центральных улиц Нью-Йорка. Окно машины с жужжанием приоткрылось.

– Да, Степан, – сказал Иосиф, – если у вас есть какие-то мысли насчет того, чтобы снова перейти на нелегальное положение… Спрятаться от меня… Куда-то уехать… Поверьте моему опыту – это очень глупые мысли. Потому что искать вас будет не полиция. Вы понимаете?

– Я все понимаю.

«Линкольн» и мини-вэн с охраной умчались. У меня в руках осталась визитка с телефоном Иосифа Хейфеца и адресом его конторы в Нью-Йорке. Я стоял посреди улицы. Далеко от иммиграционной тюрьмы. В свободной стране Америке. Но свободным себя не чувствовал. Совсем наоборот. Скорее – было ощущение некой обреченности. Попал как кур в ощип. Адвокат, похоже, легко обвел меня вокруг пальца. И теперь собирается хорошо на мне нажиться.

Конечно, если бы я приехал в Штаты с солидным капиталом в кармане, я легко прошел бы с помощью умелого адвоката через все препоны законодательной системы и легализовался. Но я был нищ, как церковная мышь из далекой России.

Надо было прикинуть варианты действий.

Первый, пойти в полицию. Все им рассказать. Сказать, как меня вытащили, и что с меня требуют огромные деньги… И оказаться вновь в иммиграционной тюрьме. Потом дождаться суда, когда меня признают нелегалом и вышлют из страны на Родину. А на Родине меня возьмут – и шлепнут. К тому же, куча бумажек, которые я подписал, наверняка не снимают с меня никаких финансовых обязательств. И по ним все равно придется платить. Хотя в далекой России американским кредиторам ловить меня будет намного сложнее.

Второй вариант. Удариться в бега. Поехать куда-нибудь в глухое местечко. Например, в Кентукки. Осесть там. И прятаться от всех долгие годы. Пока они обо мне не забудут. Может, даже найду там себе какую-нибудь бабу из местных. Поселюсь у нее. Придется, конечно, напрячься – чтобы обаять ее, что без знания языка превращается в задачу практически невыполнимую. Что ж, пусть это будет очень старая и страшная баба. Главное, чтобы помогла мне осесть. Но Хейфецу я верил. Если он сказал, что скрываться – это плохая идея – значит, это действительно плохая идея. У солидных людей всегда длинные руки с цепкими пальцами. Так что они достанут меня и в Кентукки, и на территории всей страны. Даже на Аляске. Есть специалисты по поиску людей. Они умудряются отыскать человека после пластической операции и смены всех документов за довольно короткий срок. И что потом они сделают? Убивать, наверное, не станут. Калечить тоже. Продадут на органы – чтобы отбить средства?.. Вообще, непонятно, что от них можно ждать. За фасадом адвокатской благопристойности может скрываться такое кровавое нутро – что меня запросто превратят в человеческий фарш.