Гарри Беар - Прогулки с Алисой

– Сказала нервная дама и упала в обморок, – доцитировал я. – Можно и раньше, если у меня получится. Запиши мой телефон.

– Ах, где мое гусиное перо? – Алисе нравилось иногда дурачиться без особой на то причины. Впрочем, ручка и блокнотик возникли в ее руке, как по мановению (сами знаете кого). – Записываю!

– Давай-ка созвонимся в следующий понедельник, во второй половине, и определимся, как и что!

– Я наберу в понедельник, после двух часов, – решила Алиса. – Это будет удобно?

– Лучше где-то с трех до пяти, тогда я точно буду на месте.

– Бай-бай, – стала прощаться Алиса Чудесная. – Обниматься мы, пожалуй, не будем.

– Еще чего! – возмутился я. – Запомни, я общаюсь с тобой только…

– Из чувства сострадания, – вздохнула крошка. – Я так и поняла.

– И правильно поняла! До свиданья, – помахав Алисе рукой на прощанье, я ускорил шаг.

– До новых встреч, – штучка Алиса решила выдержать роль до конца.–

Я буду очень того-этого. Скучать!

Мне очень хотелось оглянуться. Мне так хотелось сказать ей что-то приятное и обнадеживающее, но…

Я очень спешил на троллейбус, точнее, усиленно делал вид, что спешил.

Вот и общайся после этого с нервными старшеклассницами, пишущими любовные стишки! Это ж надо так нелепо… « Едва с пеленок – кокетка, ветреный ребенок…» . Моя устоявшаяся, выверенная годами жизнь вдруг начала казаться мне пресной, однообразной и совсем вялой. Мяуканье возмущенной кошки, которой я впервые за долгие годы забыл налить молоко в любезно подвинутую мне под ноги миску, немного привело меня в чувство. Я никак не мог найти никакого оправдания своим дневным переживаниям, от души называл их бредом и нелепой фантазией, но…

Вечером того же дня я засел за Алисину тетрадку и обнаружил там пару-тройку вполне приличных с точки зрения техники, точных в выражении мыслей стихотворений. Конечно, меня продолжало преследовать ощущение, что все представленное мне Алисой я где-то уже читал или видел. Это было, в принципе, обычное впечатление от стихов начинающего автора, и я решил на нем не зацикливаться.

Вот передо мной первое из стихотворений, видимо, и посвященное летнему спутнику загадочной Алисы.

Любопытный текст, «жизненный»! Хотя все эти «алые губы любви», «немыслимо сильные руки» и «серо-стальной взор» милого дружка выглядели в стихотворении банальными клише. Но канва событий была достаточно понятна, и я даже посочувствовал юной деве, « расшибшейся в лепешку » из-за этого многоопытного, судя по всему, охранника, который, очевидно, на Уголовный кодекс плевать хотел и ситуацией в полной мере воспользовался. Несколько смущало мелькание в тексте слова «жена», но и это было отчасти понятно, коли Алиса не могла найти в себе силы, « чтоб жить и дышать без тебя» . Выражение « горек и страшен мой путь » мне показалось весьма знакомым, но откуда Алиса его слямзила, я вспомнить не смог. Второе стихотворение, посвященное тому же Саше, носило более громкое название – «Погибшее чувство», по сути, повторяло, хотя и в других выражениях, тот же нехитрый сюжет отношений «стального, сурового мэна» и его юной возлюбленной. Концовка была еще более трагичной: героиня всерьез задумывалась, а не утопиться ли ей в том самом озере, возле которого и произошло « слиянье наших душ и тел ». Но судя по контексту, фразу можно было считать всего лишь гиперболой.