Элеонора Кременская - Покорители мира

– Значит, люди для них – пища? – недоумевал Мишка.

– Не забудь про млекопитающих! – обернулся Поспешай.

– Но, почему?

– Энергия! – кратко бросил Поспешай.

У Мишки было полно еще вопросов, но он решил пока промолчать, тем более они уже достигли опушки того самого перелеска, где по мнению Поспешая прятались нибируйцы.

– Но что мы сможем против них? – воскликнул Мишка, крепче сжимая гантель.

– Я им покажу, как соваться ко мне в комнату! – угрожающе потрясла поварешкой, тетя Люба в сторону деревьев.

В тот же вечер, задумчиво поигрывая гимнастической палкой, Лиза сидела в кабинете отца вместе с остальными. Время остановилось. Нет-нет, настенные часы тикали, стрелки передвигались, но этого никто не замечал. Тетя Люба осела в глубоком кресле, бледная, осунувшаяся, с фиолетовым синяком под глазом, она, то поводила вокруг осоловевшими глазами, то засыпала, надолго отключаясь. Мишка потерял где-то гантель и, кажется, совсем не мог сосредоточиться, силился, но не мог. Так бывает спросонок, когда слишком рано разбудят, чтобы отправить в потемках в школу и, если портфель не собран с вечера – беда, много школьных принадлежностей позабудешь положить, а то и попросту запамятуешь, словно старый дед, впавший в слабоумие… Сашка сжимал видеокамеру, но притом, похоже был без сознания. Одна Маринка, будто фронтовая медсестра спасала родных, сновала с мокрыми полотенцами, прикладывая их к холодным лбам и щекам, капли воды стекали за шивороты, но полуобморочного состояния близких не меняли.

– Ну? – вбежал в кабинет Поспешай.

Вид у него был боевой, хотя и измененный. Вместо старичка-домовичка перед Маринкой оказался античный бог с крыльями и огненным мечом в руке.

Маринка, без слов, указала на неподвижные тела вроде бы живых, но таких не живых родных и тети Любы.

– Сейчас восстановим, будут, как новенькие! – пообещал Поспешай и извлек из рукава белоснежной рубахи серебристую пластину, сильно встряхнул, пластина зажужжала, моментально принялась делиться, разворачиваться и в конце концов превратилась в большую каплевидную капсулу.

Поспешай, он же античный бог бережно опустил капсулу, и она повисла в нескольких сантиметрах над полом.

– Ты взял ее у нибируйцев? – догадалась Маринка.

– Военный трофей! – гордо выпрямился античный бог.

– Что же капсула сделает? – с ужасом наблюдая, как смыкается прозрачная сфера над неподвижным телом тети Любы, спросила Маринка.

– Уберет дефекты! – кратко сообщил бог и, постукивая тонкими, музыкальными пальцами по поверхности сферы, добавил. – Вероятнее всего, капсула вмешается в работу мозга, сотрет последние воспоминания!

– Нет! – вскрикнула Маринка, бросаясь вперед, но остановленная рукой античного бога, замерла, с восхищением разглядывая божественную красоту неземного существа, бывшего кем-то, но кем? – Маринка вспомнить не смогла.

Она лишь тупо следовала за невероятно красивым молодым мужчиной, с восторгом, блаженно дотрагиваясь до белоснежных перьев его крыльев, так малое дитя подносит к самым глазам красивую погремушку и агукает, и пускает пузыри, и смеется от радости обладания столь чудесной игрушкой.

Наступила ее очередь. Мужчина глянул сердито, цвет глаз его во мгновение ока изменился с ярко-зеленого на темно-зеленый, создавая впечатление, будто ветер по лугу пробежался, довольно вяло подумала Маринка и оказалась в капсуле.

Сфера над ней сомкнулась и она погрузилась в долгий сон, чтобы проснуться с восходящими потоками лучей солнца и негодующими возгласами мамы.

– Видано ли дело! – кричала мама. – Весь вечер и всю ночь продрыхли без задних ног и сейчас норовите поспать?

Мама бегала по дому в халате, бигудях и нервно теребила детей.

– Нам с папой через час на работу, а вы заболели?!

– Дорогая, ну может, они просто устали? – попытался сгладить ситуацию, папа.

– Устали с вечера? – вопила мама. – И повариха? Я вчера приехала усталая, голодная, а она не подает признаков жизни! Мне пришлось готовить самой!

Взвизгнула мама с негодованием.

– Было очень вкусно! – заверил ее папа.

– Я не для того нанимала повариху, чтобы самой у плиты стоять! – верещала мама.

Тут надо сказать, что у мамы всегда было несколько но… Во-первых, она всегда говорила «я» вместо «мы», даже когда речь шла о такой несомненной детали, как приехать с работы вместе с папой. Во-вторых, мама терпеть не могла заниматься не своим делом, например, мыть посуду или готовить пищу.