Виктор Богославский - Не верь бедуину, предлагающему воду

– Вставай, Гарет Григгс, – сказал Керен-Ади, – мы должны идти дальше.

– И далеко мы уйдем без воды? – Настроение было, мягко говоря, в жопе.

– Может быть, вода вон за тем барханом, а ты собрался лежать здесь, пока солнце не иссушит твое тело? Жизнь это дорога, на которой нельзя останавливаться, Гарет Григгс. Как только ты это сделаешь – умрешь. Так что вставай и иди.

Мужчина смерил бедуина тяжелым взглядом, затем нехотя поднялся и уселся позади него в седле. За последние дни он приноровился ехать верхом и даже думал, что если придется, то сможет делать это и самостоятельно. Правда, проверить у него желания пока не возникало.

– Кто сказал тебе эту… великую мудрость?

– Это Наставления Отцов.

– В смысле, первых поселенцев?

– Да, Отцов.

Гарету казалось, что этот день не закончится никогда. Но солнце, в конце концов, скрылось за горизонтом, и стало немного легче дышать. Гарет не мог заснуть, мучая себя догадками о том, что творится в городе. Возможно, все давно успешно закончилось. Заговорщиков нашли и наказали. Ведь не мог же он один понять, что происходит. Должны быть и те, кто оказался в нужном месте в нужное время, и смогли предотвратить переворот. Думал он и о том, что убийство кронпринца слишком серьезный шаг, чтобы совершить его, будучи не подготовленным к последствиям. У Сети должно быть все схвачено и предусмотрено. И это пугало еще больше, чем неизвестность. Вдруг когда он вернется в Мот-Нинар, там будет уже установлен новый режим, а все, кого он знал и доверял – мертвы? Он вспомнил лицо своего товарища, теперь уже очевидно бывшего, который, как трус, выстрелил в спину ничего не подозревающего мальчишки.

Гарет потер руками перепачканное в пыли лицо, пытаясь прогнать неутешительные мысли и воспоминания, и вылез наружу. Была примерно середина ночи – бесчисленные звезды усыпали темно-синее небо, и два месяца висели над горизонтом на северо-востоке.

Керен-Ади был здесь и, заметив Гарета, пригласил сесть рядом с ним.

– Видишь ту звезду? – Керен указал в небо. – Самая яркая справа от Малой луны.

– Ну и что?

– Это Око Филина. Он был одним из Отцов и после смерти вознесся на небо, чтобы следить за деяниями детей своих.

– Не, это Зигмунд – синий сверхгигант гигант в созвездии Палицы, мы по нему ориентируем приборы, когда летим в этом квадранте солнечной системы. – Гарет порадовался, что вспомнил курсы навигации, которые проходил лет десять назад, но поймал взгляд Керен-Ади и забыл, что хотел сказать дальше.

– А слева в свете Большой луны живет его сестра Лисица. – Наполеон – звезда класса F, бета созвездия Факел, мысленно поправил Гарет, но перебивать не стал. – По легенде, она пообещала брату Филину, что не станет вмешиваться в судьбы людей. Однако раз в девять лет она устраивает звездный дождь. И тот, перед кем упадет одна из ее звезд, сможет сыграть с Лисицей в игру, которую сам назовет. Если победит, то Лисица исполнит любое его желание, а если проиграет, то она заберет его с собой к звездам.

– Интересная легенда, – усмехнулся Гарет. – Прецеденты были?

– Бабка моего прадеда ушла с Лисицей.

Керен принялся чертить на песке созвездия, совершенно незнакомые Гарету, и мужчина почти с легкостью смог отыскать их на небе. Он все еще не хотел спать и разговоры даже о всяких сказках успешно отвлекали его от лезущих в голову неприятных мыслей.

– Керен, что ты делал в пустыне до того, как встретил меня? – спросил Гарет. – Ты ведь тоже зашел очень далеко. Зачем? Ты куда-то идешь?

– Я искал сестру.

Гарет нахмурился.

– Она пропала в пустыне?

– Она ушла на поиски шеткар.

– Это еще что за хрень?

– Шеткар не… хрень, – Керен возмущенно покосился на Гарета, и мужчина еле удержался, чтобы не улыбнуться – бедуин так забавно хмурился.

– Так что это такое?

Керен-Ади задумался, пытаясь подобрать слова. Гарет с интересом разглядывал его. В свете лун лицо бедуина приобретало более острые черты, кожа казалась совсем черной, как и волосы, но вместе с этим появлялось едва уловимое свечение, особенно если Гарет смотрел на него боковым зрением. А стоило перевести на него взгляд, как странный свет исчезал, смешивался с тьмой и казался наваждением.

– Шеткар это тот, кто определяет и указывает путь, – сказал, наконец, Керен, – он ведет.

– Хм. Куда ведет?

– У шеткар не спрашивают.

– Это какая-то очередная метафора?

Керен посмотрел на Гарета как на безнадежного человека, но все же продолжил объяснять: