– Не так много, Василиса, не так много, как ты думаешь, дорогая. Пять дней по восемь часов в день артист Мариинского на гастролях в Ла Скала проводил за репетицией, дней было всего шесть, из них четыре – с выступлениями, один заняла дорога. Внимание, вопрос: – сколько времени оставалось артисту Мариинского думать про тирамису?
– Ах, папа, но это не корректный вопрос. Думать про тирамису ты мог даже сидя в «яме».
– Сидя в яме, милая, я думаю, про свою партию, потому что иначе было бы невозможно твое предыдущее заключение по поводу качества исполнения солирующих скрипок.
– И все-таки, расскажи, как вам Милан на этот раз?
– Наши следующие гастроли будут как раз в твои каникулы, и вы сможете с мамой оценить количество тирамису, умещающегося в десятилетнюю девочку ростом 135 см и весом примерно 30 килограмм.
– 30,5, папа.
Перед сном Василиса, как часто бывало, стояла у окна, любуясь прекрасным видом из своей комнаты. И, как обычно, пожелать bonnе nuit 2 2 фр. спокойной ночи
, заходила мама.
– Смотри, какое бархатное небо. И месяц тоненький, изящный.
– А там, на звезде, Дом Маленького Принца? – спросила Василиса.
– Может быть. Ярко нам светит, передает привет. И instruction: Василиса, пора спать, звездочка моя.
– Мама, а ты меня любишь больше всего на свете?
– Обещаю, что на мороженое с шоколадом никогда тебя не променяю.
– Даже с ванильным сиропом? – лукаво улыбаясь, добавила девочка
– Ах, если с сиропом, то придется серьезно подумать. Я пошла думать, а ты марш в кровать, иначе… придется соревноваться с мороженым.
Мама обняла свою принцессу, поцеловала по традиции три раза, и удалилась.
Девочка еще долго лежала в темноте, свет от маленькой луны осторожно касался подоконников и едва дотягивался до углов кровати. «Не беспокоит меня, видимо, действительно, пора спать», – думала Василиса.
На следующий день после школы ее забирал папа – редкая, но очень почетная привилегия.
– У нас будут гости, Василиса, – объявил папа, как концертмейстер, торжественно и при этом непринужденно. Мой давний друг, пианист, вернулся из Франции. Теперь они будут жить в Петербурге. Матвей, его сын – почти твой ровесник. Матвей играет на виолончели, уже выиграл международный конкурс. Его мама, Анастасия Александровна, – знаменитая балерина. А папу зовут Лев Андреевич. Впрочем, мы еще представимся, конечно, вечером. Я просто хотел тебя оповестить и попросить быть с Матвеем милой, – он здесь новенький, ему нужна поддержка.
– Он будет ходить в мою школу?
– Да. Как ты догадалась?
– Составила логическую цепочку из твоих предыдущих высказываний: просят помочь и поддерживать, значит, чай, не только во время ужина. Все кролики любят морковку, Роджер – кролик, donc 3 3 фр. таким образом
, Роджер любит морковку.
Папа засмеялся и удивленно смотрел на Василису, когда речь зашла о знаменитом кролике.
– Предмет у нас есть такой, логика. Там рассказывали, – пояснила Василиса.
– Логика – это хорошо, – заключил папа, как всегда делают взрослые, когда не находят сказать ничего более конкретного, оригинального и вообще не находят ничего сказать.
Дома приготовления к вечернему мероприятию шли полным ходом. Агата Владимировна расставляла цветы в вазах, из кухни исходил по-особенному притягательный аромат, а рояль выглядел как торжественный самовар, натертый до ослепительного блеска и выражающий всем видом великую гордость и годом своего изготовления, и указанием на société, 4 4 фр. общество
родившее его на свет.
– Агата Владимировна, а что у нас сегодня на десерт? – расспрашивала Василиса, прибежав на кухню, едва переодевшись и помыв руки (без этого была бы выставлена вон).
– Это будет сюрприз, – отвечала строгая домоправительница на французском, потому как на иных языках она с Василисой не общалась в виду должностных обязанностей.
– О-о, сетантересан, – протянула девочка, делая особенный акцент на последний носовой «ан».
– Что же, даже и мне не скажете?
– Это будет сюрприз для ВСЕХ, – сказала А. В., всем видом показывая, что Василисе пора идти по своим делам.
А дел было немало: предстояло принять учителя английского, сделать уроки. К великой Василисиной радости, по случаю званого ужина на сегодня она была освобождена от танцев, которые существовали в ее жизни не вместо, а в дополнение к Эрмитажу и занятиям английским, и несколько утомляли свободолюбивую Василису своими чересчур строгими академическими порядками. По части чопорности ей хватало и школы со всеми ее греческими и латынями.
Читать дальше