Альберт Громов - Барская жизнь

– Все готово! Идем во двор! За мной, вперед, ура-а-а!

Пьяные господа без уличной обуви в одних тапках вывалились во двор. Они дошли до поляны, где на противоположной стороне заранее их поджидали мишени, установленные на длинных шестах в виде летящих уток. За кустиком виднелась стайка диких кабанов, а ближе к посадке стояли конные всадники и пешие солдаты в полный рост. На правах хозяина Егор Аристархович зарядил оба ружья и одно из них вручил барину. Импровизированные охотники залегли в траве.

– Ваша та, что из-за кустов вспорхнула, на без четверти два. Видите? Ага! Ш-ш-ш. Только тихо. Я целюсь в другую, которая взлетела на двенадцать часов. Вон там, видите? – Шептал Егор Аристархович прямо в ухо барину так, будто они и впрямь были на охоте.

Раздались два выстрела. В ушах зазвенело от резкого хлопка. Сизый дым от пороха окутал охотников. Когда ветер развеял дым, охотники увидели, что уток на своих местах нет. Довольные метким попаданием они заново зарядили ружья и принялись стрелять по деревянным кабанам. Кабаны легли не сразу. Павел Витальевич сбил крепкую мишень с третьего выстрела, а Егор Аристархович с пятого. Затем охотники вообразили себя на войне и из позиции стоя стали стрелять в вооруженных пехотинцев и кавалеристов. Мишени не падали, хотя дыры от пуль виднелись даже издалека. Тогда с криками «За Россию! За Царя!» мужчины бросились на мишени врукопашную и уложили противников на землю. Наконец, довольные от удачного развлечения, они вскинули ружья на плечи и побрели обратно в дом.

– А давайте, дорогой, в баньку отправимся! У меня парилка, ух какая. Стены из кедра, камушки новехонькие, идемте же. – Не унимался гостеприимный хозяин.

– Эй, Игорек, ну где ты сидишь? Организуй нам срочно баньку. – Позвал Егор Аристархович банщика.

Игорек появился моментально, словно вылез из под земли.

– Да, готова банька то, разогретая стоит. Я как гостя увидал, так сразу все понял, – отвечал басистым голоском Игрек и шустро выполнял указания хозяина.

Вскоре господа парились в бане и похлестывали друг друга вениками. Можжевеловые, дубовые, березовые веники лежали в кадках с теплой водой, а новые висели в предбаннике и благоухали свежестью листвы. Баня оказалась большой и светлой. Гладкие доски из свежей древесины, белая печь, удобные лавки, все отличалось опрятностью и чистотой. На стенах висели шапочки из войлока, новые полотенца и простыни. Банный процесс – дело затяжное, поэтому парились до пяти раз. После каждого выхода из парилки господа выскакивали наружу и ныряли нагишом в пруд.

– Ах, хорошо то как, просто жить хочется, не так ли Павел Витальевич?!

– Э-э-т точно, спасибо вам Егор Аристархович, и впрямь, легче стало!

Голова после бани протрезвела, но совершенно не болела. Покрывшиеся леопардовыми пятнами от термического воздействия мужчины чувствовали себя раскованно и весело. Песни сами лились из души. Игорек подхватил господ, и подпевая им, провел в дом.

– Давайте теперь распробуем раке. Предлагаю тост, за нашу дружбу! – Уже разливал Егор Аристархович по небольшим турецким вазочкам мутный напиток.

– За подбитую дичь! Кстати, а где же эти утки? – Толкал тост Павел Витальевич и одновременно уточнял про закуску.

– С легким паром! – Прозвучал новый тост от Егора Аристарховича. – Лялька, закусь неси!

В один подход вазочки были опустошены. Пока господа задирали головы к верху для заглатывания напитка, на столе неожиданно появилась закуска. Девушка Лялька незаметно накрыла на стол скатерть и поставила тарелки с закуской. Холодец из говядины, салат из свежих овощей на семечковом масле, студень из свинины с петрушкой был съеден мгновенно, следом со стола уходила в животы квашеная капуста, жареная картошечка, помидорчики, огурчики. Заботливый хозяин откупорил бутылку белого полусладкого вина и налил в чистые бокалы доверху.

– Дорогой мой, Павел Витальевич, должен вам признаться, что я виноват перед Вами и готов исправиться. Вы меня просто спасли, правда-правда. Не перебивайте меня. Именно спасли. Я ведь думал, что Вы приедете ругать меня, морду бить, а Вы такой порядочный господин, человек, вот. Не задолго до кончины папенька Ваш был у меня в гостях. Он был очень хорошим человеком. И Вы весь в него. Правда.

– Да, признаться и я думал о Вас плохо. Приеду, думаю, а Вы мне на дверь укажете, мол, убирайся вон, пока цел.

– Не-е-е. Все не так. Дорогой мой, не печальтесь за свой урожай, я все компенсирую, хотите деньгами, хотите натурой отдам, помогу по осени, как скажите. Угу? Вы меня уважаете?