Антон Самсонов - Курятник. Вторая часть продолжения романа «Сын Президента»

– Перестаньте, – вмешался Максим, – с чего вы взяли, что весь народ туп?

– Мы это за аксиому не принимаем, – ответил Сашка, – а вот папочкины заместители на полную катушку.

– Нонсенс, – заметила Женя, – умный человек в плену идиотов… Хватит. Сейчас и я на занятия опоздаю с вами. Сами то едете?

– У нас пустой день сегодня, – сказал Максим, – мы поедем сразу в штаб.

– Везунчики, – ответила Женя, – и как у вас на разных факультетах это совпадает?

– Президентское везение, – заключил Сашка, – это такой особенный бонус, доступный только избранным, разве нет? – он посмотрел на недовольную мину Жени, – да шучу я, просто договорились с деканом, чтобы у нас сильно расписание не разъезжалось.

– Дурацкие у тебя шутки, вот что я тебе скажу, – ответила недовольная Женя.

За прошедшие месяцы Волков-младший особо не изменился. Гибель матери и Олега, случившуюся по его вине, он смог пережить, быстро забыл (скорее всего потому, что Паулина Вульф его не воспитывала) и вернулся к старому курсу. Правда теперь, чаще всего брат и его жена за завтраком поддерживали резкие и острые пощипывания президентской гордости. Тот сопротивлялся, но в основном, принимал сторону детей, соглашался, но, в конечном счете, поступал так, как считал нужным. Волков как никогда держался за семью и даже старая история с журналистом (а о том, что тогда в аэропорту по его приказу вторично ухлопали Паулину Вульф он и не подозревал) не давала Президенту заподозрить милых детишек в чем-то преступно непотребном. Все это обстояло именно так, по причине глобального одиночества Президента. По сути, его вечным собеседником был он же сам. В облике Премьер-министра. Но поскольку эти посты занимал один и тот же человек, о чем знало ограниченное количество людей, то и общества у главы страны по сути не было вовсе. Марат Сулянин последнее время сильно отдалился от него, и это было происками его жены, Натальи, отлично знавшей всю подноготную истории с журналистом и его гибелью.

Когда Сашка и Максим решили заняться самостоятельным набором сотрудников в главный офис своего «Десанта» они и представить себе не могли, с каким контингентом и в каких количествах предстоит столкнуться. После пяти часов общения с одинаковыми лицами, в послужных списках которых значилось великое множество достижений на слетах других проправительственных молодежных организаций, братья осознали ту пропасть, в которую летят:

– Нам нужен перерыв. Домой ехать некогда, придется проверить на съедобность этот «Дроссельшмайсерз», что отсюда в двух шагах, – сказал Сашка, – главное, чтобы потом об этом Регина не пронюхала, а то обидится.

Следует рассказать о том, что из себя представляло это занятное предприятие общепита. Шесть лет назад в Озерск пришел немецкий фастфуд, имевший самую большую сеть ресторанов быстрого питания в мире. Не знаю по какой причине – но престарелых жителей города не смутил символ сети в виде буквы D стилизованной под свастику, характерного вопля кассиров о том, что он свободен:

– Дроссе Фрайхайт! – и выбрасывание прямой правой руки под углом сорок пять градусов прижав ее сначала ладонью к груди (Вы поняли кого они тем самым изображали). Был слух, что за выбрасывание левой руки могли без разговоров уволить. Ну и конечно – огромный любимец всей детворы и любимая ростовая кукла Дросселя, просто символ кафе – большой плюшевый Адольф Гитлер два метра высотой. Первое время бабушки конечно долго писали кипятком от бешенства, когда их малолетние дети утверждали, что хотят быть Адольфом Гитлером, когда вырастут, но их быстро успокоили, так как образ Гитлера был давно выкуплен Дроссельшмайсерзом и любое использование этого имени и образа влекло за собой судебные проблемы разной степени тяжести. После угрозы судебного преследования все успокаивались и благодарили владельцев Дросселя за то, что они, сделав из символики третьего рейха хорошо продаваемый брэнд, уничтожили все нацистские и фашистские партии во всех странах, где появлялись. За любое использование свастики, символики, Гитлера адвокаты Дросселя доставали откуда угодно и умудрялись так затрахать мозг несчастным недонацистам, что очень быстро все подобные явления самоустранились от страха и ужаса перед судебным преследованием. Ну и стоит отметить, что 9-е мая и 1-е сентября праздновались в Дросселе как особые праздники. Так что все фанаты вахт памяти всегда приходили на праздничные манифестации с дросселевскими кепочками. А вот 30-го апреля был любимым праздником у детишек – за каждый детский обед полагался плюшевый Гитлер с траурной повязкой.