Ирина Туманова - Приоткрытое окно

Мне взрослой часто снился сон. Я в своей детской кроватке, не спится. Дверь в гостиную открыта, там свет… Смеются мама, ее подруга и папа. Но мне страшно. Если буду плакать, отругают. Родители не поймут, отчего мне страшно. Напротив, кроватки – камин, там бегают чьи-то глаза, то выше, то ниже… Я прячусь под одеяло, жду. Выглядываю, глаза опять бегают. Они не злые, но жутковато. Дом старый, видимо, это существа из прошлого. Я и сейчас верю, они там были, со взрослыми не общались, приходили только к детям. Утром мама оставляла меня с няней. Она уходила в город по делам, иногда с подругой погулять. Сон или явь? Няня заработалась, ко мне в окно лезет нечто страшное. Кричу, бегу к подоконнику, вижу, что мама с подругой еще не ушли. Выскакиваю на балкончик, кричу, но меня не видят и не слышат. А чудище тащит на крышу, я – падаю – расту – просыпаюсь. Ничего не изменилось. Вот она, крыша, вот оторванная черепица, из-за нее я падала во сне. Вот калитка, где стояла мама и не слышала меня. Сажусь на ступеньку крыльца, поросшего бурьяном. Это было давно, кажется – вчера. Помню все до мелочей. Пахнет булочкой, кофе… Помню. После ужина, когда поет соловей, все пьют чай с яблочным вареньем, летают мошки вокруг абажура…

В детстве мне казалось, что все размеренно. Мама, папа, дом, завтраки, обеды, ужины. Каникулы, выходные и праздники… Время не летит… Послеобеденный сон в детстве – крепкий. Вечность – до обеда, вечность – после дневного сна. Вечность – в вечерние часы. Вечность – когда ты в ночной рубашечке, а мама рядом в постели читает книгу. Сначала – тебе страничку, а потом свое… И ты засыпаешь с привкусом спокойствия и счастья.

Просыпаюсь в тревоге, понимаю, что уже не засну до утра. День кончится, так и не начавшись, не будет никаких запахов, а соловьи устали петь, так и не спев этой весной. Чай не пьют… Некогда. Яблоки-дички, засиженные мухами, не станут вареньем, потому что нет мамы. Нет абажура, круглого стола, хрустящей булки с маслом. Нестерпимо одиноко, проблемно. Хочется, чтобы заботились, чтобы не было телефонов, телевизоров, Интернета. Мама, вернись!

Беру корзинку и нож, бодро шагая по тропинке – в лес. Есть! Прожаренная за лето земля, пропитанная теплым дождем, дает небывалый грибной урожай. Белые, подосиновики. Мчусь обратно показывать трофей родным. С раннего утра – и столько удовольствий.

К обеду готовим плов на улице. Казан, огонь, ароматная баранина, сладкая морковь, рассыпчатый рис. Дрема после обеда. Корабли плывут по Волге. Вечереет… Корабли, как многоэтажные светящиеся дома, врываются в темноту и исчезают в никуда. Красиво. Тишина. Редкие баржи, огоньки. Свет и снова темнота. День и ночь. Дождь, льет дождь. Слышно, как капли стекают с крыши, бьют по откосам вокруг дома. Вдоль тропинок, ведущих к реке, мы установили фонарики, они, как звездочки на южном небе, светят ночным кораблям. Наверное, люди больших кораблей видят эти звездочки-фонарики и благодарны мне. Темные берега, леса, и, вдруг, неожиданно, звездочки…

Велика Волга.

Хорошо и светло становится, когда успокаиваюсь одна в своей комнате. Никаких технических шумов, человеческого гула. Открыто окно. Не холодно, кажется, наконец пришла настоящая весна, хотя снег тает медленно. Проснулись мухи, вчера видела комара. Сегодня первый раз перед закатом слышала пение птиц. Капель даже ночью – значит, наступил устойчивый «плюс». Вдалеке, за лесом, иногда – шум поезда. Рыжий кот обнаглел, требует одну пачку Вискаса за другой. Выгнала его гулять, пусть начинает ловить мышей. Сегодня тревоги нет.

Сегодня, наверное, первый теплый выходной этого года. Даже трудно понять: это запоздалая весна или уже лето. Люди в сапогах и пальто вчера еще смешными не казались, а сегодня это так нелепо… За секунды появились яркие краски… Открытые топы, туфли, исчезли шапки… Но людей слишком много, слишком долго ждали все тепла. Я оказалась не готова к такому потоку на улицах. Гул заполнил всю голову. А лица людей всего лишь в метре от меня стали искажаться в странные гримасы из Королевства кривых зеркал. Скорее всего, люди улыбались, шумели и кричали от нормального весеннего возбуждения.