Юрий Иванов - Осколок

А-а-а!!! Мама!!! Каждый нерв заголосил о невозможности это вытерпеть.

Я закричал. Тупо и дико. И пошли на хуй все эти юношеские представления о силе, сцепленных зубах, о молчаливом терпении героев. Пошли на хуй все эти киношные мачи с коммунистическим блеском в фанатичных глазах – сжигаемые в топках паровозов, с вырезанными звездами на спинах, с пробитыми животами и оторванными конечностями. Бегущие в атаки, кричащие проклятья палачам и молча умирающие на плахе.

Все – на хуй!

Мне больно. И на этом свете сейчас только один я. Никого и ничего нет. И совершенно наплевать, что семеро ребят погибли в сегодняшнем бою, а вокруг еще пятнадцать орущих искалеченных мальчишек, что командиру роты капитану Евсееву оторвало миной ноги, и он сейчас умирает рядом со мной под кайфом промедола в ожидании вертушки. На-пле-вать!!!

Кстати, промедола мне Бойцов вкатил порядочно. Может он меня и спас. Бойцов же в отличие от меня – старшего сержанта Сереги Шарова – прапорщик, а это, брат, уже звездочки, это уже халява и много чего еще. И анаши у него всегда много и водка есть. Все-таки хорошо иметь другом прапорщика!

Он затащил меня за валун и накрыл мне лицо пробитой каской. Дырочка света, что казалась мне окошком другого мира, была именно оттуда.

Мне очень больно и я кричу. Не кричу – ору… Чуть-чуть еще бы, и сдох бы я от болевого шока. И чтоб не сдохнуть ору, как мне больно, да какие все козлы, да делайте же что-нибудь…Я зову маму, а рядом щербатый Леха Бойцов – улыбается и гладит меня по щеке.

– Жив, сучонок, жив! Ничего. Все пройдет. Сейчас вертушка прилетит, домой полетишь орликом. Заштопают. Ничего. Главное дышишь – теперь не помрешь…

А потом я летел. В груде наваленных кое-как в вертушку стонущих и орущих от нестерпимой боли тел, среди молчаливых трупов моих вчерашних друзей. И мне вдруг стало стыдно. И я вспомнил о тех героях, которые, сцепя зубы и несмотря ни на что… ( ну, вы помните). И замолчал, слушая вой винтов и дикую боль в сердце.

Седой хирург в Кабуле, перед тем как вынуть из-за моей грудины осколок, дыша на меня перегаром, сказал: «Терпи, мясо, терпи… Надо же, в сердце, бля! Петрович, подавай наркоз!»

Я снова умер. Потерял сознание и очнулся, когда молодая женщина с круглым лицом с матом била меня по щекам и орала: «Дыши, дыши, сука!» А я опять не понимал, как дышать.

И реально чувствовал сейчас сдохну… И вдруг снова: «Дыши, дебил, дыши!»

И «дебил» сработал опять. Сим-салабим! Кто-то говорит «дебил» – и я дышу.

Жаль я не сказал докторам это до операции. Видимо, это мое кодовое слово, программа…

Потом эта медсестра приходила ко мне в палату, гладила по щеке и что-то все говорила-говорила. А потом положила мне в руку осколок. Небольшой – меньше пол – мизинчика. С ровными гладкими краями, смешной и совсем нестрашный.

Осколок. Что это? Это нечто не целое, это часть, частичка, фрагмент. В данном конкретном случае нашей советской гранаты Ф-1, взорвавшейся в руке убитого душманами тупого чухана Рахима Пирназарова.

А вообще? Осколок это то, что от чего-то осталось. Археологи, например, ищут осколки прошлого, по ним историки представляют судьбы целых городов или империй. А это осколок меня. Он извлечен из моего сердца, и как по нему определить мое прошлое или будущее, какая судьба меня ждет, и почему я остался жить с таким страшным ранением?

Кусочек смерти, случай в его чистом виде, казус или, если хотите, чудо…Он остановился в перикарде, в околосердечной сумочке. Нужен был один миллиметр, чтобы я умер. И только благодаря тому, что прапорщик Бойцов своевременно вырубил меня, вкатив мне лошадиную дозу наркоты, я жив и, может быть даже, буду здоров. И может быть даже, я проживу еще много-много лет. И что-то я должен сделать, и кем-то стать, кого-то полюбить, что-то построить или помочь построить.

Осколок. Я сам осколок моей прежней беззаботной жизни, легкого и доброго детства, ершистой и такой наивной юности, моих двух глупых ревущих девчонок, что провожая меня в армию чуть не разодрались, а потом разом повыскакивали замуж. Осколок моего батальона, моей страны, мира?

Я осколок и это мне понятно. Все люди осколки. Под воздействием магнетизма они когда-нибудь соберутся в нечто целое и будет хорошо – горшок ли получится, дом ли, гора ли –неизвестно. Что-нибудь…Лишь бы не советская граната Ф-1 или американская мина М-19.

Потом меня повезли домой, в Союз. В огромный и могучий Советский Союз. Что так бездарно разбрасывался своей молодостью, кидая ее на пули им же придуманных врагов и на осколки собственных мин и гранат.