Александр Воронков - НЕВЫШЕНОЛЯ

© Александр Владимирович Воронков, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В начале были уши. И рот. Слово было потом. Иначе нарушается причинно-следственная связь вербальной коммуникации. Хотя и в этом случае она тоже нарушается. Ибо слово, как единица понятийного содержания знаковой системы – явление вторичное. По понятиям стали жить чуть позже. В начале была картинка. Глаза её видели, а мозг ею думал. И только язык окончательно запутал всё. Слова столь многозначны, что смысл размывается и приобретает множество значений, к первоначальному не имеющих никакого отношения. Мы всю жизнь говорим, не понимая друг друга. С собой мы тоже разговариваем. И разговариваем постоянно. Причём это даже не диалог, а какофонический хор голосов наших бесчисленных «я». И каждое из них говорит своё. И каждое требует противоположного, заглушая истинный внутренний голос, голос подсознания. Научившись записывать слова, люди окончательно ушли от истинных образов, заменяя их выдуманной реальностью. И чем дальше, тем больше напечатанная эпическая хрень перемежалась хренью несусветной. Так с детства чистое сознание ребёнка заполняется хаосом бессмысленных знаков, с потугами на реальное отражение окружающего мира.

А мир продолжает говорить с нами языком образов. Любое событие, происходящее с нами есть знак судьбы, служащий нам путеводной нитью по жизни, подсказкой в поиске своего предназначения в данном воплощении. Каждый день, с утра и до вечера, нам показывают картинки, которые, как знаки дорожного движения, должны сделать наш путь безопасным. Но мы не замечаем их и едем по своим или чужим правилам до первого поворота. Оглядываясь назад, многое из того, что происходит с нами, мы начинаем видеть по другому. Многие знаки судьбы становятся явственно видны нам. Но уже поздно. Мы уже уехали не туда. И теперь можно только окольными путями вернуться на свою трассу. На любых дорогах нас предупреждают об осторожности. Нам показывают правильное направление всегда. А мы едем, смотрим и опять ничего не видим. Хотя – нет. Некоторые знаки мы всё-таки подсознательно замечаем и действуем иногда вопреки логике, не понимая зачем мы так делаем. Но делаем и поэтому никогда не узнаем того, что с нами могло произойти, если бы… А ещё кое что мы всё-таки замечаем сознательно. Чаще всего тогда, когда нам уже откровенно даётся понять, что надо что-то изменить. Но эти явные знаки поворота обычно воспринимаются нами как судьбоносные. И вместо того, чтобы просто очнуться и повернуть, мы с головой окунаемся в новое забытьё, уверовав в его предначертание. Вот почему откровенных знаков в нашей жизни так мало, ибо мы хватаемся за них, вместо того, чтобы оттолкнуться.

Тот год ничем не отличался от других. Бессменный бренд «Дома 2» ещё изучала пестики и тычинки на уроках ботаники в школе №185, а основатель виртуальной ё-мобильной промышленности уже возглавлял банк, стоящий на 346-ом месте в мировом рейтинге. Про прародителя Facebook можно было бы и не вспоминать, памятуя о том, что в десятилетней мальчишеской голове, кроме квестов и пошаговых стратегий ещё ничего и быть-то не могло. Но эта случайная выборка, тем не менее – наглядная иллюстрация того, как эти трое ярких представителей чего-то там, не заблудились в мозговых извилинах предназначения, а заметили дорожные знаки судьбы /если, конечно, их не вели за ручку по асфальтированным тротуарам/. Почему именно их упомянул я всуе? Всё очень просто: к этому времени я уже прошёл все судьбоносные вехи их возрастов, благополучно не заметив ни одного знака. Пролетел, пускаясь во все тяжкие и собирая по дороге всё, что только можно собрать.

Не то, чтобы жизнь совсем не баловала меня возможностями. Но эпоха перемен, жить в которую так очковали древние китайцы, пришлась на мою молодость. Специальность инженера стала невостребованной и множество дорог открылось для пытливого ума, неугомонных ног и рук, растущих не из одного места с ногами… Я строил пристанища новым русским. Сам был совладельцем охранной фирмы, с двумя сотнями отмороженных боксёров и каратистов. Шил меховые ложняки, уподобляясь знаменитому скорняку из детского стишка С. Михалкова. Сидел в палатке в ту пору, когда о кассовых аппаратах не было и речи и торговые наценки зависели только от аппетита и воображения продавца. Торговал в Лужниках, времён тотального периферийного дефицита, когда колготки из лайкры улетали коробками каждый день даже зимой. То есть, свободы, денег и перспектив было как грязи. Но в итоге, в этом году я опять стоял на перекрёстке трёх дорог с горячими мозгами, холодным ногами и чистыми карманами. В похожем состоянии в тот год были только Майк Тайсон, Ким Ир Сен и Адриано Челентано. Первый только вышел из тюрьмы, второй только отошёл к праотцам, а третий окончательно завязал с кино. Хотя на счёт карманов Челентано я совсем не уверен: он вообще по жизни чувак фартовый.