Да, это точно про меня! Ну чего я в третий раз поперлась в Каир?
И Бог меня тоже не понял. Прости меня грешную!
В дрянной квартире в районе Эль-Шамс («глаз Солнца») сразу же, в первый же день, когда я решила смыть вековую пыль запущенного жилища, сорвало кран с горячей водой. И…
Ну что – «и»? Вот сижу. Весь правый бок, то есть рука, нога и моя нежная грудь покрыты ошметками кожи. И все мое тело представляет ужасную картину. Красные разводы, пузыри, местами сочащийся гной. Красота! Какой там спорт? Надо сидеть дома и ждать, когда хотя бы полопаются пузыри.
Сказать, что я в шоке – это ничего не сказать. Сижу на помойке, вся ошпаренная, в проплаченной на месяц вперед квартире (задаток тут не возвращают, меня предупреждали) и просто реву.
А что еще делать? Только реветь.
Вызвала хозяина квартиры, он пригласил ремонтников, потому что я затопила весь дом.
Смотрит на меня сочувственно, ахает.
Весть о приключениях глупой белой женщины разлетается моментально. Ко мне выстраивается очередь. То есть к моему ошпаренному телу.
Мне кажется, что у меня побывали все мои новые соседи, с детьми и родственниками. Они галдели, разводили руками, одна принесла даже обезболивающие таблетки. Но я сидела в таком шоке, что плохо соображала, что происходит.
Хотя я считаю, что в арабском квартале мы с Ольгой (она косвенная «виновница» моего третьего приезда) очень даже здорово справились. Сообразили, кому позвонить, нашли аптеку, вызвали хозяина. И это при том, что здесь никто не говорит по-английски. Правда, Ольга уже сносно говорит по-арабски, но все-таки не в таком объеме. Я же лишь в начале моего арабского пути. Это я про изучение языка.
Я устала смертельно, мне хотелось побыть одной, но я для арабов была вроде живого кино.
С большим трудом мы с Ольгой вытолкали всех за дверь. Хорошо, что она вовремя приехала ко мне на выручку.
Что представляет собой дом, в котором я живу? Это многоэтажка. Но странная – на европейский взгляд. Кабина лифта открытая, то есть это такая площадка без стенок. Едешь и смотришь на кирпичи, из которых сделан дом. Если лифт вдруг сломан – вам жутко не повезло. На одном из лестничных пролетов вообще нет света. Страшно – не то слово. А я к тому же вся в бинтах. А надо подниматься-спускаться по крутым лестницам. То есть тоже проверка на прочность.
Кстати, метро от моего дома совсем близко. Станция так и называется: «Эль-Шамс». По названию района. Вот только идти до метро нужно минут восемь по страшной помойке.
Помойка, жизнь на помойке – это было особой темой того приезда. Это я потом уже, позже поняла. Я и книгу эту хотела назвать «Жизнь на помойке». Передумала. Потому что женщин волнуют все-таки больше сами отношения, чем обстановка, в которой они возникают. Верно же?
И все-таки… Почему на меня сразу по приезду свалились испытания? И не шуточные.
Ага, я же умная. Последние десять лет психологией занимаюсь.
Что хочет мне сказать мое подсознание?
Пока не поняла. Может, это какое-то предупреждение?
Или начало какого-то нового этапа?
Но то, что сейчас у меня очень много времени посидеть и подумать, – это точно.
Открываю окно. Здесь нет двойных рам. Отодвигаешь стекло – и сразу окунаешься в городскую жизнь. Бредут ленивые ослики, понукаемые такими же сонными хозяевами. Мальчишки из различных лавочек размахивают кусками картона над своими курицами и фаляфелями (котлетки из бобовых), гудят бесконечные рикши, спешат женщины в бурках, замотанные так, что не видно ни одного сантиметра кожи. Молодые шумные девчонки в разноцветных платках, неряшливо одетые, бегут к своим местным принцам. Женщины на балконах, в обязательных даже там платках, развешивают белье. И – грязь, грязь, грязь.
Единственная пальма, которую я вижу из моего окна, такая грязная и пыльная, что я начинаю ее жалеть.
Но городская жизнь внизу кипит, и, как мне кажется, только я одна переживаю, что вокруг лежат груды мусора и пахнет испражнениями. Никто этого даже не замечает. Это привычно для миллионов каирцев. Они не знают другой жизни, им не с чем сравнивать: правительство делает все, чтобы меньше граждан выезжало за рубеж.
В чем-то похоже на нашу Россию совсем недавнего времени. Руководители страны, как когда-то у нас, все в дорогущих костюмах, лоснятся от жира на экранах телевизоров, и муэдзин без конца вещает, что жизнь прекрасна. Нужно только молиться.
Читать дальше