Анатолий Лившиц - Опасные виражи

Как он будет жить без Лоры? Как вынесет жизнь с собственным сыном, в которого вселился зловещий дух посланника князя тьмы?

Встав из-за стола, Томас снова заходил по комнате. На этот раз его вид был задумчивым. Нет, он не выдержит такую жизнь. Он бы выдержал одинокую жизнь, но жизнь с сыном, который стал причиной смерти Лоры и которым полностью овладел посланец из ада, он выдержать не сможет.

Мысли о трёх шестёрках как крупные и надоедливые мухи будут постоянно жужжать в его разуме и ежедневно напоминать, что его сын является живым воплощением духа тьмы. Они лишат покоя сна, будут мешать спокойно думать, говорить, что-то делать. Он не сможет от них избавиться, они будут съедать его живьём и есть до тех пор, пока он не отдаст концы. Они, словно отравленные стрелы, будут лететь в него отовсюду, как шпионы следить за ним, и днём и ночью напоминать о том, кем является его сын. Они превратят его жизнь в ад, и все свои оставшиеся дни он будет находиться под их гнётом, как попавший в неволю каторжник, он будет вынужден носить их в своём разуме до конца дней своих. Нет, он не хочет мучиться. С какой стати он должен находиться под влиянием одних и тех же ужасных мыслей? Ведь ему только сорок и он не желает ставить на оставшейся жизнь крест.

Необходимо во что бы то ни стало освободиться от них, стереть их навсегда, иначе они будут появляться до тех пор, пока не сведут в могилу или сделают его сумасшедшим. Но как от них отделаться, чёрт бы их побрал!

Остановившись у детской кроватки, Томас бросил злой взгляд на тихо спавшее дитя. Его уже не радовало, что этот ребёнок был его сыном. На нём стояло дьявольское клеймо и мысли о трёх шестёрках застрявшие в его разуме тяжёлыми гирями, мешали ему спокойно думать. Не зная, что делать, чтобы уничтожить эти мысли, он беспомощно развёл руками. Чтобы освободиться от них, можно было убить собственного отпрыска, но эта идея показалась настолько чудовищной, что он тотчас же постарался забыть о ней. Можно было устранить эти шестёрки с помощью химического опыта или хирургической операции, но вторжение науки в область сверхъестественного показалось ему нелепой затеей. Не зная, что предпринять, он отчаянно взмахнул рукой, как вдруг его осенило. Детский дом!

Он может отдать его в детский дом! Почему он не догадался об этом раньше!

Эта неожиданная спасительная идея обрадовала его так, что ему захотелось прыгнуть до потолка. Конечно, он отдаст его в детский дом! Пусть его сын растёт и воспитывается под присмотром нянек до тех пор, пока кто-нибудь не усыновит его. Он снимет с себя всякую ответственность за его будущее, поскольку не хочет её иметь. Он желает жить для себя и не хочет заботиться о собственном чаде с дьявольским клеймом. Пусть это сделает кто-нибудь другой. Завтра он отнесёт его в детский дом и навсегда забудет о тех мыслях, которые как жестокие враги дьявольски мучают его сегодня.

Эта идея вдохновила его так, что кроме неё он ни о чём не хотел думать. Не расставаясь с ней ни на минуту, он забыл об ужине, лёг в постель и вскоре заснул с единственным желанием завтра же осуществить задуманное. И, конечно, он хотел, чтобы это завтра наступило как можно скорее. Однако вопреки его желанию, оно наступило очень нескоро, потому что ночь оказалась долгой и тревожной. Всю ночь его мучили кошмарные сны. Сначала ему приснилась зловеще мяукающая чёрная кошка, потом издававшая жуткий вой чёрная собака, затем кошка и собака оказались вместе и он пришёл в ужас, когда услышал мяуканье и вой одновременно. В середине ночи Томасу приснилась змея, ползущая на вершину горы. Достигнув вершины, она неожиданно превратилась в благопристойного человека, облачённого в чёрный смокинг. «Я твой сын, – внезапно сказал этот человек, обратившись к нему. – Поклонись мне, и я дам тебе всё, что ты пожелаешь». Он властно простёр руку, и внизу напротив горы обозначились различные контуры многочисленных городов и селений, посёлков и деревень. Появились также очертания океанов и морей, рек и озёр. «Это всё принадлежит мне, – самодовольно произнёс он. – Поклонись мне, и я дам тебе всё, что ты попросишь». «Изыди, Сатана, – услышал Томас свой собственный голос. – Своим рождением ты принёс смерть моей Лоре, я ненавижу тебя». В следующий же миг все контуры городов и морей исчезли, и он с неимоверным страхом увидел себя летящим с горы в тёмную бездну. Услышав дьявольский хохот оставшегося на вершине собственного сына, он перевернулся с одного бока на другой и проснулся в холодном поту.