Владимир Виджай - Жить за двоих

Оказавшись в своём кабинете, Серж поймал себя на том, что думает об Алле. Ещё полчаса он будет один, затем начнётся рабочая жизнь, без которой он не может представить себя… Так почему он так часто мысленно возвращается к этой женщине, о существовании которой ещё вчера он даже не подозревал?

Серж закрыл глаза. События двухлетней давности стали проплывать перед ним…

Вот он сидит в офисе. Идёт совет директоров. Звонок по его личному, мало кому известному телефону. Серж берёт трубку.

– Это Аксаков? – слышит он незнакомый голос.

– Да.

– Вам звонят из Первой Градской больницы. Ваша жена попала в автомобильную аварию. Просим вас срочно приехать.

Водитель летел, нарушая все правила. Авария была серьёзной. Малоопытный шофёр тяжёлого грузовика на большой скорости врезался почти в лоб автомобиля его жены. Галина умерла, не приходя в сознание. Это случилось два года назад…

…Для Сержа это была страшная потеря. Галина олицетворяла для него всё, о чём мог мечтать мужчина: преданная и любящая жена, нежная, заботливая мать их детей, верный и всегда понимающий друг. Даже короткая разлука с этой удивительной, потрясающей женщиной возбуждала в нём страстное желание как можно быстрее оказаться рядом, обнимать, целовать её, заполнять своей страстью, зажигая в ней пламя, в огне которого он готов был сам сгореть без остатка. И вдруг всего этого не стало… После трагической смерти брата в ранней юности и недавней смерти родителей это был очередной и самый страшный удар на его жизненном пути. Образовалась пустота, и Серж был уверен, что вряд ли найдётся женщина, которая сможет заполнить её. И если найти себе жену была всё-таки задача решаемая, то найти мать для своих детей… Это было то же самое, как представить себе, что в случае его смерти какой-то другой, чужой человек попытался бы стать отцом для его детей. Серж принадлежал к той категории мужчин, которые твёрдо уверены в том, что никто и никогда не сможет заменить родных по крови родителей. И не потому, что Серж не верил в существование добрых и сильных людей на белом свете. Просто дети в чужих руках представлялись ему аномальным явлением человеческой природы.

Однако вскоре Серж понял, что и жениться ему, если вдруг он решится на этот шаг, будет не так-то просто. Да, он был ещё молод, занимал высокое положение в обществе, и многие свободные (да и не свободные) женщины были бы не прочь связать с ним свою судьбу. Но почти все те, кого он знал, казались ему бесконечно далёкими от того идеала, который раньше составлял неотъемлемую часть его жизни. Он сомневался, что сможет воссоздать с какой-либо женщиной свою прежнюю «семейную крепость» – нельзя дважды войти в одну и ту же реку… А иметь что-то другое было для него уже недостаточным.

Галчонок, как Серж ласково называл свою жену, соединяла в себе так много необходимых Сержу качеств, что отсутствие даже одного из них в другой женщине превращало её просто в партнёра. Галина обладала удивительной способностью тонко чувствовать своего мужа и никогда не испытывать его терпения, и не потому, что не имела своего мнения или была во всём послушна супругу, совсем нет. Бог наделил её удивительным даром: она умела одним молчанием заставить Сергея почувствовать свою вину. Ночью, в постели, когда она прощала Сергею его вспыльчивый характер и даже часто винила себя в каких-то несправедливых поступках мужа, он осознавал, как страшно виноват перед этой женщиной, и его любовь к ней становилась ещё сильней… Теперь рождённые ею дети остались единственным смыслом его жизни. Сергей жалел, что они остановились на четырёх детях. Он любил её беременной. Никогда не видел он женщину в положении более прекрасной, чем была она, его Галчонок…

Звонок от секретаря вырвал его из воспоминаний. На «вертушке» был его приятель из аппарата Совета Министров Андрей Заболотский.

– Привет, Серж. Как дела?

– Нормально. Хуже бы не было!

– Хуже может быть, если ты не перестанешь правду-матку кромсать.

– Это ты, наверное, относительно моего выступления на коллегии министерства?

– Конечно! Сам ведь понимаешь, что не вписываешься в поворот, а продолжаешь давить на газ…

– А ты что, хотел бы, чтобы я молчал, когда эти новые недоумки, заразившись перестройкой, хотят не перестраивать, а ломать? Ведь чтобы вновь строить, у них нет ни ума, ни яиц! Это во-первых. А во-вторых, ломая, они уничтожают всё и не понимают, что даже страшная соцсистема выживала за счёт профессионально выстроенных структур во многих областях нашей жизни. Поэтому важно сохранить то хорошее и нужное, что есть, именно сохранить и приспособить к нуждам новой философии и политики. Это единственное, чего я хочу.