Кто такая Изольда, Сэм пока не знал, а вот слащавая улыбка на лице Эмиля говорила красноречивей слов – не пожалеешь о знакомстве с ней, и, по сути, он это одобрял.
В доме была библиотека с уникальными книгами. С упоением Сэм читал о древнем Риме, как пала Империя, о переворотах во власти. Много новых познаний приобрёл он из книг. Эмиль иногда отсутствовал по нескольку дней. Спрашивать было не принято, где он и какие дела у него. Вообще упорядоченная жизнь текла по своим законам за этим забором, ограждающим обитателей дома от окружающего мира. Никакого ажиотажа, каждый занят своим делом. Без приказов, указаний выполняют работу по хозяйству.
Сэм как бы не вписывался по собственному мнению в этот круг. Чтобы не отупеть, он начал помогать по хозяйству: косил траву, привозил молоко и мясо с фермы, сам сидел за рулём автомобиля. Альберт обучал его всему, от прежнего Сэма осталась только тень. Он воспрял духом, освоил ряд новых специальностей. Его увлекало работать физически. Перед сном и после обеда читал книги. Мысленно строил акведук с водопроводом, дом-атриум по римскому проекту. Он видел в воображении свой дом посреди лугов на равнине вблизи предгорья, бассейн, чистейшая вода в водопроводе, доставляемая из удалённого источника. Как говорили древние римляне, здоровье через воду. Изучал римское право, открывался совершенно другой мир. Рим – это мир. Сэм создал свою империю с подчинёнными работниками, обслугой, где его слово и постановление являются окончательным решением. Глиняные амфоры, наполненные вином и оливковым маслом, хранятся в погребах. Ему нравилось транслировать своё сообщение в другую плоскость, где он хозяин, и вскоре Сэм привык к навязчивой идее, вынашивал планы её воплощения.
Чувство голода пропало. Он пресытился глазами. Ест немного, а хватает. Сменил одежду на джинсы и куртку из котоновой ткани. Стал носить шляпу с полями и сапоги из натуральной кожи. Иногда он осаждал себя, искал подковырку в происходящем и ничего не находил. Удачное стечение обстоятельств. Всякий раз, когда он заговаривал об Эмиле с прислугой, каждый собеседник захлопывался как панцирь и выказывал своим видом нескрываемый страх.
– Что за ерунда, – думал он.
Банкир редко бывает дома. А впечатление, что он всегда здесь. Попытки изучить расклады в управлении домом были тщетны. Как под гипнозом безмолвно выполняющие свои обязанности люди. Всё по распорядку. Сэму оказывались все необходимые знаки внимания: стирка, уборка, приём пищи. Об этих мероприятиях ему сообщали заранее.
Изольдой оказалась кухарка. Сэм её не видел по той причине, что она жила в отдельном домике в саду и приходила на кухню со двора. Мулатка с оливковым цветом кожи, стройной фигурой, карими глазами и длинными волосами вызвала симпатию. Альберт рассказал, кто она, после вопроса Сэма. Тайком он подложил ей записку, где сообщил о времени свидания с признанием в своих чувствах. Ответа не последовало. Голова Сэма была заполнена мыслями о ней и о том, как произойдёт их физическая любовь. Из книг он знал, что чувствуют другие. Сэм желал только её.
Три дня сам не свой сходил с ума. Стрелял, фехтовал. Альберт научил приёмам нападения. Однако у него были в запасе контрприёмы. В нужный момент он проваливал атаку и наносил удар. Запомнить и повторить было невозможно. Финты он делал молниеносно. Впервые Сэм увидел подтекст этих обучений. Его учат нападать, а в запасе держат секретный приём для нейтрализации его умений. Начал провоцировать Альберта на ссору. Ничего не выходило.
– Тогда и я применю приём в свою пользу, – решил Сэм. – Почему Изольда не ответила на моё письмо к ней, как ты думаешь? – спросил он напрямую у Альберта.
– Потому что она не умеет читать, а разглашать тайну твоего письма она не позволила себе.
Альберт реабилитировался в глазах Сэма.
На машине Сэм мчался по окрестным дорогам, израсходовал полбака бензина, и когда волнение улеглось, вернулся. Поставил машину в гараж, обошёл снаружи дом и тайком под звёздным небом, скрывающим тайну его намерения, подошёл к домику в саду. На бельевой верёвке висела одежда после стирки. Чья, догадаться не трудно. Голова кружилась. Он представил Изольду без одежды. Подошёл к окошку. Плотные шторки задёрнуты, приглушённый свет внутри. Отступать было некуда. Он в плену у чаровницы Изольды. Подошёл к двери, надавил плечом несколько раз. Сквозь дверь шептал Изольде слова любви как «глухарь на току», не замечая ничего вокруг.
Читать дальше