Михаил Карс - Захват из космоса

– Слушайте, Тэлман – решился спросить Роговцев. – А какие у вас планы?

– Ничего сложного – ответил мгновенно профессор. – Будем скоро переправляться к вам, на землю!

– А, как же, я? – со страхом спросил Роговцев. – Меня то, вы когда отправите домой. Что мне здесь делать?

– Вот сейчас, вы пройдете обработку, которая поможет после переправки забыть все, что вы у нас видели, и мы сразу же вас отправим туда, откуда вас взяли мои нерадивые аспиранты – ответил Тэлман.

Они прошли еще какой-то путь, и Тэлман резко свернул в сторону. Роговцев поспешил за ним и, сделав шаг, почувствовал, как его тело что-то парализовало.

– Не пугайтесь, коллега – произнес, спокойным тоном, Тэлман. – Это, так надо. Мы сейчас заменим, часть событий в вашей памяти на радужное воспоминание, из вашей жизни.

– Интересно, какие радужные воспоминания, они хотят найти в моей голове. Их просто нет. Роговцев попытался вспомнить всю свою жизнь, чтобы найти там хоть маленькую толику счастья.

Воспитывался и рос, Николай, не в очень богатой семье по меркам Советского Союза. Его отец, Илья Сергеевич Роговцев, работал статистом на фабрике. Мать, Светлана Андреевна, в девичестве Иванова, была разнорабочая. Рано забеременев, она не смогла окончить техникум, так и оставшись на всю свою жизнь, без образования. Зарплаты родителей хватало лишь на еду. Те, костюмы, которые носил отец, мать впоследствии перешивала, подгоняя под размер Николая, и он их донашивал до дыр. Так они и жили. После того, как Роговцев поступил в институт, он стал получать стипендию, которая позволяла ему раз в год покупать новые вещи. А, все остальные деньги, приплюсовывались к семейному бюджету и тратились по усмотрению матери. Вообще, мать была, в некотором смысле тираном. Не сумев получить образование, она винила во всем отца и Николая. Поэтому, отношения в семье всегда были накалены. На последнем курсе института, Роговцев встретил Людмилу. Влюбился в нее, как говорят, с первого взгляда. После трех месяцев знакомства, они поженились. И уже на свадьбе выяснилось, что Людмила не из Москвы. Но, было уже поздно, да и с чувствами, Николай ничего поделать не мог. Они сняли маленькую комнатушку на окраине Москвы, потому что мать, сразу заявила, что в их однокомнатной квартире, эта приезжая жить не будет. Защитив диплом, они с Людмилой сразу уехали по распределению в этот город и прожили вместе до тех пор, пока гадалка или экстрасенс, Роговцев уже точно не помнил, сказала, что они не пара. Да и Людмила, оказалась подстать его матери. Ее интересовала, только материальная сторона жизни. Ей хотелось красиво выглядеть. Ей были нужны то, новые сапоги, то новое пальто, то шапочка, то…, то…, и так каждый день. И ненавидела она Николая, так же как мать, но уже за то, что он не остался в Москве из-за своих проделок. Вообщем вспомнить что-то хорошее у Роговцева не получилось.

Он открыл глаза, рядом с ним суетились какие-то люди. Кто-то протягивал вату с нашатырем, кто-то пытался похлопать по щекам, из больницы бежали санитары. Роговцев попытался встать и не смог. Ноги были, как ватные, тело болело, как будто прошло через мясорубку.

«Разрушает все клетки на атомы», пронеслось в голове Николая Ильича. Меня же действительно пропустили через мясорубку, вспомнил он рассказ Тэлмана. Но, ведь он говорил, что я все забуду. Нет, все-таки человеческий мозг, это особая субстанция. Эти червяки, даже не подумали, что существует ассоциативная память. Они стерли все, что я видел и слышал, но не учли, что я сравню свое состояние с мясорубкой. Именно она и запустила весь процесс воспоминаний.

– Эврика – закричал во весь голос Николай Ильич. – Мне срочно надо в милицию, нет в ФСБ, нет – мне надо к Президенту страны. Я должен предупредить – кричал Роговцев, пока санитары тащили его на носилках в больницу.

Роговцева определили в отдельную палату и, чтобы он не беспокоил больных, сделали успокоительный укол. Николай Ильич заснул сном младенца. Ему снились просторы космоса, какие—то ужасные существа, которые пытались оторвать у него, то руку, то ногу. Один гадкий червяк подполз и попытался откусить голову. Когда он раскрыл пасть и показал что-то наподобие зубов, которые располагались неизвестно, во сколько рядов, Николай резко проснулся и соскочил с кровати. Выйдя в коридор, он направился к своему другу, Альфреду.

– Привет, дружище – входя в кабинет, радостно произнес Николай Ильич.

– Как ты? – не отрываясь от заполнения карты, произнес Альфред. – Говорят, ты порывался на прием к Президенту? Что с тобой произошло?