Юрий Туровников - Как в старых сказках

– Итак, – королевский балагур обратился к гвардейцам. – Будьте наготове. Старика не кончать, а брать живым.

– Что мы, какого-то сморщенного старика не схомутаем?! – обиделись те.

– Да-да! – крикнула из чепыжей Апполинария. – Не убивайте деда. Он – государственный служащий! А вот второго можете.

– Какого второго?! – удивился шут.

– Того, с кем мой муж пил, ему первому черенком досталось. Сознанье из него вон, и я этого охламона в сарай утащила. Там он связанный и валяется.

– Два дня? Как бы не окочурился. Странно, почему деда никак не отпустит… Ладно, потом разберемся. Приготовьтесь, выпускаю старика! – шут ногой выбил оглоблю и с ловкость циркового гимнаста забрался на крышу, предоставив гвардейцам свободу действий. И тут…

Раскатом грома разлетелся по округе злобный рык, который можно сравнить только, разве что, с ревом раненого быка. Входная дверь слетела с петель и, перевернувшись в воздухе несколько раз, упала в соседнем огороде. Одним прыжком преодолев крыльцо, во двор выскочил так называемый старик, одетый в одни трусы ниже колен и сжимающий в руках вилы. Хотя назвать его дедом язык не поворачивался. Гора мышц, и это не смотря на возраст. Увидев своего противника, гвардейцы пожалели не только о том, что приехали сюда, а что вообще родились на свет! Выстоять против такого здоровяка у них нет ни единого шанса, куда там простым жителям. Не удивительно, что в эту самую секунду завизжали местные бабы и попрятались в своих домах, хлопая дверьми и ставнями.

– Прощай, брат, – прошептал один из солдат, сглотнув комок, застрявший в горле.

– Прощай, для меня было честью служить с тобой!

– Убью, черти! – взревел старейшина, помчавшись на живую преграду, и, спустя мгновение, врезался в гвардейцев.

Те не сдюжили и разлетелись в стороны, словно кегли. Шут, сидя на крыше, уже прочел отходную молитву, но не тут-то было! Солдаты вскочили на ноги и закружились вокруг брызгающего слюной деда, ловко отбивая алебардами удары вилами. Так продолжалось три минуты, шут засек по часам. Несколько раз бугай смог-таки достать бравых воинов: их кирасы основательно измялись, из неглубоких ран на лицах текла кровь. Сам бузотер тоже не остался невредимым: его вздутые мышцы окрасились красным. Он тяжело дышал, стоя на чуть согнутых ногах, и выбирал удобный момент для нападения, от его тела вверх поднимались струйки пара.

С высоты своего укрытия шут видел, что гвардейцы долго не выдержат, и решил им помочь. Достав из-за пазухи рогатку, рыжеволосый посланец короля прицелился и запустил в сумасшедшего старика один из камней, что всегда носил в кармане. Шут никогда не упускал возможность всадить кому-нибудь из придворных вельмож в мягкое место желудь или что-то покрупнее. Вот и пригодилось оружие!

Камень со свистом разрезал горячий воздух и врезался точно в седой затылок грозы села. Несколько секунд ничего не происходило, но потом старик закряхтел, пошатнулся, выронил вилы и со всего маху приложился физиономией о землю.

– Да! – заорали хором солдаты, отбросили в стороны алебарды и кинулись вязать деда по рукам и ногам, пока тот не пришел в себя.

Тут, откуда ни возьмись, появились абсолютно все жители деревни: от мала до велика. Даже собаки с курами. Вылезла из репейника и жена старейшины вместе с королевским летописцем, бледным, как сама смерть. Спустился с крыши и шут, и тут же приступил к своим обязанностям.

– Тащите сюда второго, он в сарае должен быть. Сейчас будем разбираться, кто виноват, – и пока гвардейцы ходили за предполагаемым отравителем, посланник короля присел на корточки возле мирно сопящего старейшины и приподнял ему веки. – С этим все ясно. Зрачки расширены. Его однозначно опоили, но вот чем? Смею предположить, что это дурь-трава. С белены эффект обратный.

Шут с умным видом потер подбородок и снова посмотрел на часы. На этот раз зеваки заинтересовались чудо-механизмом. Слуга государев поиграл еще немного на публику, а после продолжил то, зачем, собственно, сюда и прибыл. По его приказу найденного в сарае мужика обыскали и нашли при нем семена той самой дурь-травы. Да и, к слову сказать, одежка на нем не из дешевых. Качественная, больших денег стоит.

– Прав ты оказался, милок. Выходит, не виноват мой дед! – обрадовалась Апполинария, похлопывая его по плечу.