Виталий Скворец: Краски жизни

Егор с брезгливым неудовольствием вспоминал эту преждевременно закончившуюся для него войну. Было что-то хорошее, но не помнилось. А вот боль, гной и крики раненных солдат и офицеров постоянно напоминали о себе в кошмарно-реальных снах. Напряжение военных дней и безсонных ночей, казалось могут свести с ума. Но он нашёл для себя выход. Нашёл свою отдушину…

Однажды он вышел на перекур в госпитальную курилку, где в это время находился после перевязки легко раненный, сержант-десантник, чувствуя себя особенно не важнецки после выпитого на кануне с сослуживцами спирта. Тут ещё хирургическая операция с тяжёлым ранением в живот..Раненый скончался прямо в операционной. Совсем молодой парнишка из десантно-штурмового батальона. Не выдержал. Отмучился. Сержант был «темнее тучи». Не из-за ранения. Ему было тоскливо – плохо от гибели своего друга. Сколько раз они делились сухпайком и последним глотком воды! И вот он живой, а погибшего друга повезут домой грузом «200», к убитым горем родителям и младшему братишке. Сержант не торопливо курил забитый в папиросу гашиш, запах которого разносился далеко за пределы курилки в стоящем от зноя воздухе. Он зло, с остервенением-глубоко затягивался, желая протолкнуть внутрь себя невосполнимую утрату. Егору, как старшему по званию, полагалось сделать хотя-бы замечание. Но он опустошённо-молча сел возле сержанта и закурил.

– Будешь? – спросил тот, протягивая «косяк».

Егор до этого никогда не «баловался» наркотиками. Равнодушно-сторонне чурался сослуживцев снимающих стресс таким образом. А тут почему-то безропотно взял папиросу и затянулся. Закашлялся. Затянулся ещё. И ещё. Он не заметил, как ушёл сержант, оставив его одного. Просидел несколько часов в курилке с потухшей сигаретой в руке. Приходили и уходили люди, кто-то о чём-то спрашивал. Он не отвечал. Сослуживцы не лезли к нему и не дожидаясь ответов уходили. Остановилась жестокая война. Остановилось время. Он на некоторое время заснул. Заснул сидя, прямо в курилке. Проснулся бодрым и отдохнувшим. Именно в тот день он впервые по-настоящему пожалел, что отказался, по протекции, от службы в стационарном госпитале Кабула. Ему хотелось хлебнуть трудной романтики военной службы. С радостной гордостью мечталось о той пользе, которую он принесёт…

И вот ТЕБЕ романтика пропитанная кровавыми бинтами, болью и скорбью, муками и страданием. НА! Жри её столовыми ложками, пей с ведра пока не захлебнёшься, ешь с солдатской кашей на пополам с песком, пей из армейской фляжки тёплую воду с лимонной кислотой, насыпанной для дезинфекции. Так, постепенно пристрастился к анаше, которую уже курил как сигареты. Иногда «баловался» морфинчиком. Но по «серьёзному» присел только после ранения.

Санёк торопился на свидание, назначенное ему Татьяной. Он ничего толком не понял из короткого телефонного разговора с ней. Понял основное – дело не шуточное. «Кусков» на сто. И хотя за девять месяцев со Славика сдоили тоже не плохо да и другие дурашлёпы были, он всё равно, услышав о намечающейся «делюге» бросил все дела и прыгнув в новую «шестёрочку» помчал на «стрелку». Тут стоит сказать, что дело не в том, что Санёк был жаден. Дело в том, что он был патологически жаден, до самозабвения. Его любовь к денежным знакам не поддавалась никаким описаниям. Поэтому ничего описывать не будем.

Через полчаса после полученного от Тани звонка, он уже подходил к назначенному месту встречи. В летнем кафе, за выставленным на улицу столиком, лениво поглощая мороженное маленькой пластмассовой ложечкой, ждала Таня…

Выразительно накрашенные глазки Танечки лениво-безстрастно осматривали посетителей летнего кафе. Маленькие красно-помадовые губки открывались только в двух случаях; когда надо было закинуть порцию мороженного или сказать «нет» очередному желающему подсесть за её столик. Она с недовольством осматривала контингент, присутствующий в кафетерии. Низкие цены на мороженное, напитки и шампанское, предопределяло состав отдыхающих. Но вот фигурка её оживилась. Она увидела Сашу, приближающегося к ней через тенистый скверик. Он не опаздывал. Он вообще никогда не опаздывал…

– Привет, красавица, не соскучилась? – весело поприветствовал Саша, присаживаясь за её столик. Он с удовольствием заметил, что некоторые парни с завистью смотрят в их сторону. – Это что ещё за «тайны мадридского двора» на задворках жизни?