Татьяна Соколова - Реалии любви

– Он простит вас, когда увидит, как вы очаровательны, – пообещал мужчина.

Она покачала головой.

– Вы его не знаете, – ответила она незнакомцу и тут же поймала себя на мысли, что тоже не знает преподавателя в лицо.

О нем ходило столько слухов, что девушка давно нарисовала себе его образ во всех красках. Пожилой человек, фанат своего дела, помешанный на карьере и работе до такой степени, что на семью и отношения у него нет времени. Следовательно, ворчливый брюзга, придирающийся по пустякам.

– Все ждут его появления с ужасом. Говорят, он не прощает ни один неровный шов, требует все переделывать и выбрасывает почти готовые изделия в мусорное ведро. Мерзкий и отвратительный старик.

Все время пока Аня говорила, мужчина внимательно слушал. Одна из черных бровей выгибалась дугой в форме вопросительного знака. Упоминание о выброшенных вещах шокировало, а последнее заявление чуть не вызвало громкий хохот. Он сдержался, и уголки его губ только едва заметно приподнялись.

– Что и фотографии преподавателя уже в свободном доступе? – насмешливо спросил он.

Аня подумала, что он ко всему относится с некоторой иронией.

– Фотографий его никто не видел, естественно. Но это и не требуется. И так понятно, что он из себя представляет. Ладно, слишком разболталась. Мне пора. До свидания.

Она преодолела последние метры до двери и юркнула внутрь вслед за какой-то студенткой. Вздохнув, как спортсмен, восстанавливающий дыхание после длительной дистанции, Аня быстро сдала одежду в гардероб, впихнула номерок в сумку и поковыляла к аудитории. Ей приходилось удерживать рукой юбку, а это ограничивало движения. Отсутствие преподавателя вызвало у нее вздох облегчения, она быстро подскочила к девочкам и вместо приветствия попросила:

– Кто-нибудь зашейте мне эту ужасную юбку!

Она собиралась поделиться событиями странного утра, но едва подруги успели вдеть нитку в иголку. В дверях появился тот самый, вызвавший общую шумиху, преподаватель.

От глаз любопытных девушек не ускользнула хорошо начищенная кожаная обувь, отсутствие строгого костюма, седых волос и трости. Мужчина был одет с иголочки. Кожаный ремень в тон ботинкам подчеркивал талию и демонстрировал неавторитетный плоский живот, яркая оранжевая рубашка освежала смуглую кожу и хорошо смотрелась на фоне темных, иссиня черных волос и таких же черных, блестящих, как драгоценный камень, глаз.

Сделав узелок и оторвав остатки нитки от зашитой юбки, Аня так и ахнула. Ей хотелось спрятаться, сползти под парту или накрыться тетрадкой, а лучше вообще провалиться сквозь землю. Что она там только что наговорила преподавателю?

– Здравствуйте, меня зовут Евгений Георгиевич, – представился педагог, и Аня увидела на его лице уже знакомую улыбку и насмешливый взгляд.

Она была близка к обморочному состоянию. Так ошибиться и принять его за студента – старшекурсника с компьютерного дизайна. Она не переставала ругать свой длинный язык и несдержанный характер. Краска стыда заливала ее щеки, а глаза нервно бегали в поисках места, чтобы спрятаться от его пронзительного изучающего взгляда.

Остальные были шокированы не меньше. Преподаватель был божественно привлекателен. Ему бы впору не лекции читать, а позировать для художников и скульпторов. Причем исключительно Аполлоном. Десятки восхищенных взглядов уставились в его сторону, и Евгений Георгиевич легко отыскал среди них одну единственную опущенную вниз голову. Аня сидела вся пунцовая, чувствуя, как горят лицо и уши. Она слышала, как зашушукались однокурсницы, заерзали на своих стульях и стали копаться в сумочках, вынимая зеркальца и собираясь посмотреть, все ли в порядке с их внешностью.

– Позвольте сообщить вам о некоторых своих правилах, – спокойный, но в тоже время резкий голос заставил всех замереть с пудреницами в руках.

– Все, кто решит, что мои занятия – удобное время для макияжа и открытия салонов красоты, завтрака или переписки с друзьями, будет тут же выставлен за дверь.

Безапелляционный тон, сдвинутые к переносице брови, горящие недобрым огнем, глаза превратили привлекательного мужчину в ястреба, кружащегося над своими жертвами. Теперь стало ясно, почему о нем ходили такие слухи. Евгений Георгиевич изложил все, что касалось правил и требований. Любое нарушение каралось отлучением от занятий и самостоятельной сдачей всех эскизов и работ. Учитывая то, что получить у него зачет было непросто даже тем, кто посещает все пары, оказаться за дверью желающих не оказалось.