Анатолий Зарецкий: НА ИЗЛЕТЕ, или В брызгах космической струи. Книга третья

– Всего лишь способ представления информации для программирования АСУ, Борис Аркадьевич… Суть в том, что если всю технологию подготовки ракеты к пуску представить в виде так называемых законов управления, то дальнейшая разработка рабочих программ легко автоматизируется… Огромный объем работы можно выполнить быстро и качественно… К тому же любые изменения технологии не потребуют доработок АСУ… Меняют лишь программы.

– Ловко… Значит, Караштин свою работу хочет на нас перевесить, – странным образом отреагировал на мою информацию Дорофеев.

– Что значит на нас? – возмутился я, – Да это единственная серьезная работа в новом направлении. За нее хвататься надо, а не отбрасывать. Комплекс может стать разработчиком технологии, а не только примитивных сетевых графиков.

– Почему примитивных? – мгновенно возмутился Бродский.

– Потому что в них зафиксирован единственный вариант подготовки ракеты. К тому же, этот вариант не всегда оптимален, и не работает в случае любого иного развития событий.

– Это так? – с удивлением посмотрел Дорофеев на Бродского.

– Так-так! А то вы не знаете? – недовольно бросил Эмиль Борисович, – У нас времени нет делать варианты. К тому же их столько, – с досадой махнул он рукой, – Я Мухаммеда уже давно озадачил, как все это автоматизировать. А что он автоматизирует? Из него уже песок сыплется… Он тут с Ленинградским институтом связался. Вот уже года три работают, а толку никакого, – выложил Бродский.

– Эмиль Борисович, – обратился я к Бродскому, – Технология включает все в полном объеме, а потому любой график это побочный продукт. Их можно печь, как пирожки на любой случай. Вот только зачем они, если подготовку будет вести АСУ по заложенной в ней программе.

– А вдруг какой сбой? – подключился Дорофеев.

– Борис Аркадьевич, – глянул я на него с улыбкой превосходства, – Любой сбой это та же штатная программа АСУ. В законах управления нет подвешенных процессов. Все «нештатные» имеют выход в конкретную безопасную точку.

– Интересно, – оживился Борис Аркадьевич, – Слушай, Анатолий, проведи пару-тройку занятий в порядке ликбеза, персонально для меня, – неожиданно попросил он.

И вскоре я провел эти занятия, тут же получив в лице Дорофеева горячего сторонника внедрения в его комплексе нового направления.

Что и когда докладывали Шабарову, мне неизвестно. Зато через некоторое время меня атаковал Мазо. На свою голову провел занятия и для него. Ухватив идею, он обеими руками вцепился в меня как клещ, почувствовав, очевидно, направление, способное быстро вознести его на уровень начальника отдела. В его лице я тут же получил активного сторонника и одновременно мощного конкурента, поддерживаемого Бродским.

Первое, что сделал Мазо, это запретил общаться с Шульманом, Земцовым и Караштиным без его личного участия.

– Что за дела? – возмутился Шульман, узнав об этом, – Зачем мне какой-то Мазо? Я уже набеседовался с ним до оскомины. Он же ничего не понимает, – рассказал он то, что я давно знал и без него.

– Он просто хочет в начальники, – пояснил Шульману основную цель Мазо.

– Все хотят. Но начальником будешь ты, – мгновенно повысил он меня, – Если, конечно, будешь четко выполнять мои указания, – тут же сбросил с еще несуществующего пьедестала…

А вскоре позвонил Бродский.

– Анатолий, возьми в архиве штатное расписание комплекса и зайди ко мне, – приказал он.

Через полчаса я вошел в его кабинет, смутно догадываясь о предстоящем поручении. Так и оказалось. Мне поручили подготовить предложения по созданию отдела, основной работой которого станет разработка законов управления подготовкой и пусками ракет.

Еще не было никаких решений, но вдохновленный предчувствием, что близится время, когда у меня появится настоящее дело, в котором я буду не последним человеком, сделал эту работу за полдня.

– Ну, Анатолий, не ожидал, – удивился Бродский, когда положил перед ним свои предложения. Несколько минут он молча изучал мое творение, изредка поглядывая на меня так, словно видел впервые. Наконец тяжело вздохнул и заговорил, – И этого не ожидал, хотя, по сути, ты прав. Группу Мухаммеда давно следовало бы преобразовать в сектор. А уж с учетом новых веяний и подавно. Но ты ее видишь в новом отделе. Сам понимаешь, меня это не устраивает.

– Эмиль Борисович, вы же государственный человек, а не собственник какой. С точки зрения здравого смысла такой сектор должен быть только в новом отделе.