Людмила Миловацкая: Узоры

Утром всех разбудил ранний звонок: Тецуо счел нужным сообщить, что уже договорился с токийской студией. Кроме того, ему удалось привлечь к работе известного режиссера.

Не успели друзья порадоваться удачному началу предприятия, как вслед за Тецуо позвонила Светлана Александровна. Она сообщила печальную весть: Александра Ивановича положили в больницу.

– В какую клинику его поместили? Может, стоит поехать и проверить, как его устроили? – встревожилась Мэген.

– Клиника хорошая: госпиталь для ветеранов войны, – успокоила Светлана Александровна. – Только врачи просили сегодня его не беспокоить, завтра навестите.

Александр Иванович встретил посетителей улыбкой и нарочитым ворчанием:

– Чего вы зря хлопочете? Операция пустяшная, через неделю дома буду. Ну, раз пришли, присаживайтесь, угощайтесь, вон Светлана сколько всего принесла. А свои сумки и не выгружайте, вашими гостинцами роту солдат можно накормить.

Лечащий врач был менее оптимистичен:

– Хирурги у нас замечательные, да и операция, действительно, несложная. Но возраст, сами понимаете. Плюс больное сердце – как оно отреагирует на общий наркоз?

– А нельзя обойтись без операции? – спросил Даня.

– Нет! – твердо сказал врач. – Оперировать надо было еще вчера. Интоксикация организма приняла угрожающей характер, так что… Сделаем все возможное, но нужно быть готовыми ко всему.

Во время операции у больного на несколько минут останавливалось сердце, была зафиксирована клиническая смерть, но бригада реаниматоров отлично сделала свое дело: Александра Ивановича вернули к жизни. Так что операция, можно сказать, прошла успешно. Вскоре Александра Ивановича перевели в обычную палату. Дед приходил в себя медленно, будто с неохотой. Мэген и Светлана дежурили у постели больного с утра до ночи.

Светлана Александровна открыла глаза и прищурилась:

– Батюшки! Уже утро! Когда же я уснула?

Первым делом посмотрела на больного – отец встретил ее ласковой улыбкой, помахал рукой. Светлана едва сдержала слезы – таким маленьким, сухоньким показался отец.

– Пап, может, поешь чего-нибудь? Посмотри, что я тебе принесла.

– Потом, потом, дочка. Посплю немного, может, и поем. И ты посиди, отдохни.

Вздохнув, положил руку на грудь и задремал. Светлана отвернулась к окну, долго смотрела на тихо колышущиеся ветви с сухой желтой листвой. Легкое прикосновение к руке почувствовала не сразу, обернулась на отца. Лицо его было светлым и радостным.

– Пора прощаться, дочка.

– Ты что, я сейчас позову врача, – метнулась к двери Светлана.

– Сядь, не мельтешись, – голос отца был по-прежнему тихим, но твердым. – Я сейчас виделся с Марусенькой. Если бы ты знала, как там хорошо!

– Пап, не уходи. Пожалуйста, – прижалась Светлана к руке отца и заплакала.

– Отпусти, дочка, устал я. Здесь я все сделал, можно и отдохнуть. И по Марусеньке сильно соскучился. У нас там дом хороший, светлый, рядом Петр с Варварой. А чуть подальше…

– Отец, ты что?! – отшатнулась Светлана от отца. – Они же еще молодые, им рано!

– У каждого свой срок. Даня здесь за троих наработался.

– Не говори так! – Светлана Александровна умоляюще посмотрела на отца. Он не отвернул лица – смотрел так же светло и торжественно.

– Тогда и меня с собой забирай! – заплакала Светлана. – Что мне делать здесь без вас с Данечкой?!

– Всему свое время. Потерпи, хоть бы тебе сто лет жить осталось. И не плачь, Данечка с Машей здесь еще долго будут, их младшенькая успеет в совершеннолетие войти. Да и Ольге ты тоже нужна, деткам ее… Исполнишь свой долг до конца, поможешь внукам, мы и встретимся. Если бы ты знала, как там хорошо, не печалилась – радовалась бы за меня. Счастливые мы, православные! А Даньке передай мой завет: живите в России все вместе, большой семьей. Настанут трудности там, на американской земле, пусть поедет, поможет чем сможет… Живите в радости!

Светлана отвернулась на минуту, чтобы вытереть слезы, а когда обернулась… Отец смотрел куда-то поверх ее головы, на щеке крупная слеза, и улыбка, будто на полуслове…

Светлана прикрыла отцу глаза и прошептала:

– Трудная была твоя жизнь, папочка, да легкая смерть.

Светлана вышла из палаты со спокойным лицом, мужу о смерти отца сказала просто:

– Папа ушел.

– Куда? – спросил Сергей, но тут же осекся и сник.

– Сережа, бросай-ка ты свою работу, поедем к детям, им трудно без нас, а нам без них.

Сергей Андреевич хотел что-то возразить, но, увидев лицо жены, спросил: