Савелий Баргер - Мудрецы из Хелма

– Послушай, Ицик, что ты пристал ко мне с эти чубуком?! Не собираюсь я арендовать этот чубук ни у Соре-Ривки, ни у Хаим-Боруха, ни у самого цадика!

– Ребе, ребе, вы неправильно меня поняли! Ведь хасидский цадик – такой же раввин, как и вы. Вот если бы вы дали мне чубук от своей трубки…

После этих слов в доме раввина настала тягостная тишина, которую все-таки пришлось прервать раввину:

– А это ничего, Ицик, что я не только не цадик – я не хасид? Это ничего, что я НЕ каббалист и никогда НЕ читал книгу «Зогар»?! И это ничего, мишугинер, что весь Хелм знает, что я не курю трубку и вообще не курю?!!

История эта, как все широкоизвестные истории, обросла нелепыми подробностями, глупыми деталями, попросту враками, правда оказалась погребена под вымыслами.

Известнейшие каббалисты в Цфате, читая Тору и производя необходимые вычисления согласно гематрии, нашли способ избавить человечество от пороков, вернуть мужчин и женщин в райские кущи, где не будут они голодать, не придется им проливать пот, добывая свой хлеб, не испытают женщины мук при рождении детей. И уж конечно, исчезнут войны, моровая язва и стригущий лишай. Для этого надо, чтобы десять праведников составили миньян, совместно прочли вечернюю молитву и заклинание. Заклинанием этим пользовались еще халдеи, когда им нужно было прекратить град, повысить урожай ячменя или снять зубную боль.

Беда в том, где в Палестине найти десять праведников?! Кого римляне не увели в рабство, того арабы обратили в мусульманство, кого не убили крестоносцы, тот сам уехал в Черновцы, Вильно или в Бердичев. Вот и получается, что собрать миньян из праведников под силу только хасидам. Получив письмо из Цфата, любавичский ребе долго морщил лоб, чесал свою бороду, так что жена собрала чистое белье и приказала сходить в баню, а ведь только четыре дня назад ребе в ней парился. Задача собрать вместе десять праведников была такой непростой, что ребе позвал к себе в дом цадика из Хелма, который по счастью остановился в ярмарочной корчме – через два дня в Любавичах собиралась большая ярмарка.

Сначала любавичский ребе и хелмский цадик несколько раз прочитали письмо из Цфата, потом они долго спорили, затем любавичский ребе достал пачку чистой бумаги, перья, чернила и все, что нужно для письма и два раввина долго чиркали бумагу. Писем было так много, что марками, которые клеили на конверты, можно было почти совсем обклеить стенку в домике любавичского ребе, если, конечно, клеить изнутри, а не снаружи.

Полетели письма во все концы, два письма даже к караимам попали, но это потому, что уже тогда почта в России плохо работала. Во всех письмах было предложение назвать имя праведника и помочь ему добраться до Хелма (на сборе в этом великом городе особенно настаивал цадик). Но что самое интересное – письма еще были в пути, их везли почтовыми тройками, перекладывали с места на место на почтовых станциях и почтамтах, а все евреи в черте оседлости и чуть-чуть за ее границами только и говорили, что о поисках десяти праведников..О праведниках говорили и в синагогах на мужской половине, и в корчмах, где собирались гешефтмахеры и маклеры, о праведниках рассуждали на женских балконах синагог и возле общинных печей, куда ставились субботние чолнты.

– Муж Енты, Хаим…

– Что вы говорите, Лея, вы только послушайте, что вы говорите! Хаим, который не выругавшись, не сможет связать двух слов – праведник!

– Может быть, Мотл из Касриловки?

– Который Мотл, тот что так любит танцевать фрейлахс на каждой свадьбе, который не пропускает ни одной вечеринки, когда его семья ужинает одним куском хлеба на семерых? И это вместо того, чтобы работать, а не проживать приданое своей хромой Голды?!

И вот такие разговоры велись в каждом местечке, а также в Егупеце, на Москве и в самом Санкт-Петербурге.

Конечно же, разговоры евреев дошли и до хозяина Преисподней. Озабоченный и хмурый он вызвал своих самых близких подручных.

– Новость вы знаете, эти выдумщики из Цфата совсем не пугают меня, пусть делают свои вычисления и царапают свои заклинания. Но когда хелмские хасиды принимают участие – это оборачивается для меня большой бедой.

– Адони, зачем тебе беспокоиться? Я сама займусь нашими мудрецами и вы увидите, что они не вас, а себя доведут до беды, – Лилит была чертовски хороша и как всегда убедительна.

Послушайте, два или три года евреи канителились – кто-таки среди них праведник? Чаще всего оказывалось, что праведник совсем недавно умер, только-только по нему отзвучала поминальная молитва. Или праведнику всего несколько недель от роду и никак он не может участвовать в составлении миньяна. Но все-таки, все-таки десять их собралось в Хелме накануне ярмарки. Благоговейно смотрели евреи, как важно шли они в синагогу, старались вдохнуть запах, который исходил от них, запах густого дегтя от сапог и редьки с луком из ртов.