Виктор Бондарчук - Владивостокские новеллы

Этот панамский лесовоз не был исключением, имея в своем активе сплошные минусы, начиная с экипажа, набранного «с миру по нитке», и заканчивая невыплатой зарплаты за весь полугодовой контракт. С приходом русских это судно обрело, можно сказать, третью жизнь, которая закончится для него, скорее всего, не под резаками газосварщиков, а на дне морском, случись ему попасть в приличный шторм – до того проржавевшим был его корпус.

Половина экипажа, может, и не была отбросами общества, но в процветающих судоходных компаниях и на приличных судах в их услугах не нуждались, там для них не было места. Их любимое жизненное «хобби» со временем перешло в губительное пристрастие, почти недуг, и теперь без «огненной воды» они не мыслят своего существования. Из-за этого были мало способны к качественной работе, находясь в постоянном раздражении, которое гасится исключительно приемом спиртного любого качества.

То, что люди проработали вместе полгода, можно считать чудом, но, к сожалению и чудеса имеют свойства заканчиваться, тем более, если их постоянно подтачивают все новые и новые негативные обстоятельства. Вот и последняя новость из этого ряда – у судна новый хозяин, третий за полгода. Это означает, что шансы получить зарплату уменьшились втрое.

Судовладелец сообщил, что они теперь работники компании «GOLDEN SHIP». Название, конечно, крутое, но вся эта судоходна компания, скорее всего, состоит из этого одного судна. Еще он пожелал хорошей работы и спокойного моря и, конечно, пообещал рассчитаться с экипажем и поменять его при первой возможности. Он был бы полным кретином, если бы об этом не заикался и ничего не обещал. Зарплата, которую моряки еще не видели, и неясность с окончанием работы – главные проблему экипажа, которые держат людей в постоянном раздражении, с похмелья переходящими в злобу на грани ненависти, как к себе, так и к коллегам по несчастью.

Когда на борту заканчивается спиртное, в воздухе носятся такие «грозовые тучи», что малейшая «искра» может взорвать судовую обстановку. Хорошо, что морские переходы небольшие и спиртное фактически не кончается. Моряки совсем рядом с трагедией, но пока все обходится, и дай Бог, чтобы обошлось. Разбитые губы и синяки под глазами в счет не идут: встал утром на ноги, значит все в порядке.

Но все равно нельзя так долго испытывать судьбу, не может все это продолжаться бесконечно, все мыслимые сроки прошли, беда рядом с людьми. Отшвартовались от причала порта Себу в пятнадцать, а к семнадцати ноль – ноль из двадцать одного члена экипажа абсолютно трезвыми оставались только пятеро.

В шестнадцать на вахту заступил старпом, радостно веселый от только что выпитого стакана виски. Алкоголь еще не «развез» его на жаре, и он искренне верит, что так хорошо и весело ему будет всю вахту. А сменившийся второй помощник зашел предупредить третьего штурмана, чтобы тот был готов заступить на вахту часа на два раньше. Тот только усмехнулся в ответ: они со вторым уже смирились и, не портя нервы, делили ходовые сутки на двоих. Ни капитан, ни старпом ни выйдут из пьяного штопора, пока на судне будет хоть капля спиртного. А в этот раз пьянка обещала быть крутой и долгой, дешевизна местного «пойла» и количество загруженного его на борт это красноречиво предполагали.

Еще при погрузке продуктов боцман с усмешкой отметил, что на это переходе будем кормиться одной водярой, взятой, как обычно, на деньги, отпускаемые экипажу на питание. За ящиками с дешевым виски не было видно этих самых продуктов, а повидавший всякого филипок – шипчандлер только качал головой.

В машинном отделении бессменными вахтенными будут пенсионного возраста стармех и год назад окончивший мореходку четвертый механик. Остальная часть машиной команды в пьяном угаре и не подумают спускаться в жару МКО, выпав полностью из работы как минимум на трое суток.

Боцман, еще один трезвенник в экипаже, обошел судно, проверил и задраил баковые помещения, лазы в трюма и в ростры, «набил» талрепа крепления палубного груза и ушел в надстройку, откуда неслась громкая магнитофонная музыка.

Дальше все пошло, как обычно, на ужин опостылевшая сублимированная лапша и медленное, но неотвратимое погружение экипажа в алкогольный рай. После ужина боцман, подремав пару часиков в каюте и, не в силах больше терпеть жару, вышел на палубу, где солнце, опустившись до горизонта, уже не так пекло.

Небольшое суденышко, маленькая и тесная надстройка, узкие палубные проходы. На главной палубе «караван» леса, и можно прогуляться только по этим узким проходам вокруг надстройки. Двести мелких шагов с одного борта через кормовую швартовую палубу на другой.