Владимир Плешаков - Меня убил Панчо Вилья

Жан берет паузу, предлагая продолжить переговоры на следующий день. Ему нужно посоветоваться с товарищами, ведь на самом деле, хоть он и является лидером в группе, но не формальным. И все решения принимаются коллегиально, демократическим путем – то есть, после яростных споров, иногда доходящих до драки. Так и на этот раз. Стоит камердинеру покинуть «офис» четверки, который на самом деле является конторой брата Жиля, вспыхивает дискуссия. Жак заявляет, что предложение бредовое, какой-то свихнувшийся от навалившегося на него богатства придурок сам не знает, чего хочет, и он, Жак, не собирается быть игрушкой в руках разбалованного несметными деньгами нувориша. Жюль считает, что стоит согласиться, взять гонорар, а затем вволю подурачиться в замке, потешаясь над хозяином. И пусть попробует вернуть свои деньги! Жилю вся эта затея представляется бестолковой тратой времени, он предпочел бы отправиться на гастроли по побережью, как они и планировали. Жан настаивает, что это хороший шанс пополнить бюджет группы за короткий срок и без особого труда. За такие деньжищи им нужно гастролировать год, а то и полтора, давая по пять концертов в день. А сумасшедший баронет, или кто он там, предлагает ту же сумму за месячный контракт!

Деньги есть деньги, это аргумент посильнее пистолета. И вволю покричав друг на друга, помахав кулаками, четверка решает, что согласиться стоит, но при условии, что гонорар будет еще увеличен, а договор тщательно прописан, чтобы им не пришлось потом выполнять какие-нибудь уж совсем непотребные капризы владельца замка. Утром Жан озвучивает камердинеру Ги условия группы, и тот моментально соглашается. И черновик контракта у него уже готов, можно ознакомиться тут же. Четверка снова берет паузу, чтобы внимательно изучить бумаги. В качестве консультанта они привлекают брата Жиля, имеющего некоторый опыт предпринимательства. Они вносят мелкие правки, в целом принимая условия соглашения. И на следующий день договор подписывается. Камердинер возвращается в замок и сообщает хозяину об успешности миссии. Четверка преподавателей манер, англичан с французскими именами должна прибыть через пару дней.

Ги нервно ожидает их приезда, слишком много поставлено на карту: и его репутация, и душевный комфорт, и будущее в стенах замка. Наконец, они приезжают.

Автомобиль встречает четверку на вокзале, и чопорный шофер доставляет их в замок. Жан, Жак, Жюль и Жиль соревнуются с водителем в чопорности. Они одеты в дорожное платье, в руках саквояжи и трости, на головах цилиндры. Хипповские джинсы и ленточки в волосах, яркие майки и нарочито рваные кеды – все это оставлено в Париже. В замок въезжают четыре настоящих английских лорда.

Дальше я планировал развивать события в комическом, прежде всего, направлении. Ведь предлагаемые обстоятельства этому способствуют. Четверо фальшивых преподавателей сначала берутся за дело с энтузиазмом – серьезный гонорар надо и отрабатывать качественно. Но в процессе обучения простака Ги великосветским манерам они немного перегибают палку. Например, если он не угадает, из какого бокала нужно пить определенный напиток, то не получает питья вовсе. То же самое со столовыми приборами – Ги частенько остается голодным. Через пару дней его застукали посреди ночи на кухне, поедающего остатки бекона руками.

Или верховая езда. Чтобы лучше научиться понимать лошадей, Ги должен по указанию своих наставников стать настоящим конюхом: мыть, кормить лошадей, и даже ночевать на конюшне, в то время как они сами жуируют в замке.

Ги хотел бы научиться и классическим танцам. Намечается проблема. На самом деле никто из преподавателей танцевать не умеет. Вот и начинают они импровизировать, обучая своего работодателя диковинным движениям – в расчете на то, что никогда не окажутся вместе с ним на балу, и их обман вскроется слишком поздно. Так и разучивает новоиспеченный дворянин странные несуществующие танцы. В кино это бы очень смешно смотрелось.

Но, увы, с самого начала с персонажами все пошло как-то не так, не по моему плану. Жаку, несмотря на его врожденное чувство юмора, вся эта ситуация почему-то не казалась забавной. Ги его явно раздражал, даже порой бесил. Дело в том – я этого не знал, когда затевал историю – что у Жака на самом деле аристократические корни. И хоть он никогда об этом никому из товарищей не говорил, это предмет его постоянных душевных переживаний. За внешностью комика скрывается убежденный элитарист, считающий потомственную аристократию носителем определенной миссии и страдающий от того, что история Франции сложилась именно таким образом, что в ней в отличие от той же Британии, титулы не имеют никакого реального значения. Оттого-то выскочка Ги вызывает в нем озлобленность, и его шутки по отношению к нанимателю зачастую выходят за грань безобидных розыгрышей.