Елена Медведева: Конец света откладывается

Утром 8-го Марта Милентина с трудом запихнула Олимпа Ивановича в сумку. Еще две недели тому назад, когда она носила его на первую прививку, в этой самой сумке могли разместиться как минимум два Олимпа, но теперь пространства едва хватило на одного. По прибытию в ветлечебницу, Милентина хотела было поздравить женщин с праздником, но ее опередил мужчина с коробкой конфет и несколькими букетами роз. Эти дары предназначались прежде всего хирургу, оперировавшему его французского бульдога. Операция была сложная – вырезали слуховой орган, так что пришлось долго ждать. Доктор освободилась через полтора часа.

– Я пришла на вторую прививку и клеймение по записи, – обратилась к ней Милентина.

– Мы теперь не ставим клеймо – перешли на чипирование, это более современно. В соответствии с международными стандартами и у нас в России к 2012-му году у всех собак должны быть электронные чипы, с которых в любой ветлечебнице можно будет считать информацию об их хозяине.

– А во сколько мне обойдется эта модернизация?

– Вместе с прививкой – в полторы тысячи.

– Да-а, по сравнению с сотней ре за клеймо, это, действительно, большой прогресс. Не уверена, что в моем кошельке найдется указанная сумма.

Милентина принялась пересчитывать мелочь. До полутора тысяч не хватило двадцати копеек, но девушка в регистратуре согласилась дать взаймы.

Процесс чипирования микрочипом размером в рисовое зерно занял несколько секунд, но оформление международного сертификата затянулось минут на тридцать. Милентина нервничала – в два часа к ней должна была приехать новая ученица – она не могла перенести занятие, так как планировала сделать денежные подарки своей дочери Елене, хозяйке папы Олимпа Ивановича Кристине и ее дочери Оксане, которых она ожидала к четырем.

Дома Милентина посадила щенка в клетку и, наскоро сделав уборку, отправилась в магазин. В праздничный день все кулинарные изделия мгновенно сметались с прилавка, так что ей достались свежие салаты из только что вскрытого ведерка, аппетитные желтые грибочки и упакованные всего сутки назад нарезки красной рыбы. Мясо обещала привезти Кристина, но, когда Милентина уже расплачивалась в кассе за покупки, хозяйка «королевского» пса позвонила и, немного смущаясь, уведомила, что, в связи с кризисом, пришлось ограничиться цыпленком табака и студнем из бычьих хвостов.

Поставив сумки на подоконник возле своей квартиры, Милентина открыла дверь и обомлела – прихожая выглядела так, словно в ней погуляла орда Мамая. Ободранная со стен ковровая обивка, предназначенная для кошек – на ней почти не просматривались следы когтей – где-то висела клочьями, а где-то просто валялась на полу, разгрызенная острыми зубами Деборы.

– Ах ты, дрянь! – Милентина схватила поводок и сильно ударила собаку.

– Не смей бить животное! – завопил Василий.

– А ты где был?

– Спал. Дебора не виновата – она мать, ее ребенок, наверное, плакал, а она ничем не могла помочь.

До прихода ученицы оставалось полтора часа, но Милентина и ума не могла приложить, каким образом привести квартиру хотя бы в относительный порядок. К счастью, приехала дочь. Елена намеревалась еще до появления гостей развесить на стенах шедевры собственного производства, которые привезла в подарок матери. Картины и впрямь были хороши, особенно морской пейзаж.

Зная о мечте матери, художница изобразила на полотне как бы с высоты птичьего полета остров. Это не был остров Мальта, но на нем пестрели разнообразием красок удивительные цветущие кусты. Посреди этого многоцветья выделялась построенная в стиле старинного замка вилла, а по густо синему морскому простору к острову приближалась быстроходная белая яхта. Рядом с ним располагался еще один остров меньшего размера, но еще более примечательный. За окружавшими его со всех сторон скалами возвышались, по-видимому, искусственные посадки пирамидальных деревьев, придававших острову коническую форму. И весь он был окутан сизой дымкой, так что нельзя было понять, обитаем остров или нет, если не считать парящую над конусом удивительную птицу.

Милентина развешивала картины в холле, прикрывая ими надорванные обои, и ей вдруг почудилось, что птица взмахнула крылом и издала гортанный крик. Она не удивилась – о мистическом воздействии картин на некоторых ценителей искусства ей было известно давно из опыта собственной дочери. На последней презентации выставки Елены к Милентине подошел с вопросом солидный мужчина.