Вадим Грачев - ANTiiPHONE

Такой эффект возможен лишь в двух случаях: или проект – раздутый мыльный пузырь, пустышка, вся сила которой – в толковом пиаре, или он создан для совершенно иных целей. Для пустышки он был слишком хорош.

Андрей развернулся на Кутузовском проспекте и вернулся на свое крутое парковочное место. И тут впервые за всю встречу полковник посмотрел ему прямо в глаза:

– Я думаю, мы скоро еще увидимся. Полагаю, твое участие в расследовании нам понадобится. Будь на связи, далеко не уезжай. Будь здоров.

Vertu – производитель мобильный телефонов высшего класса. Компания создана в 1998 году в Великобритании как филиал Nokia. Золото, платина, титановый сплав, полированная сталь, а также особый сплав Liquidmetal – вот базовые материалы для корпуса Vertu. Телефоны украшаются дорогими стразами, бриллиантами и иными драгоценными камнями.

Это аппараты высшего ценового сегмента. Самой дорогой моделью считается Boucheron Cobra, ее цена – 217 000 евро. Но это стоимость серийной модели. В цене же отдельного, уникального, экземпляра пальма первенства – у пресловутого надкушенного яблока. Этот телефон в 2009 году создал английский дизайнер Стюарт Хьюз по заказу австралийского бизнесмена. Хьюз украсил серийный IPhone 3GS-136 бриллиантами общей массой 68 карат, а также 271 граммом золота высшей пробы. Навигационная кнопка – семикаратный бриллиант, а логотип Apple выложен из 53 драгоценных камней. Самый дорогой телефон в мире обошелся владельцу почти в два миллиона фунтов стерлингов.

И вышел из машины, оставив Андрея одного.

Андрей не сильно удивился: Кузьмин всегда чувствовал себя начальником и в приказном тоне общался со всеми, включая собственную родню. Повиновались ему почти всегда: глупые приказы полковнику не были свойственны, а ответственность на других он не перекидывал. Это весьма способствовало его стремительной карьере.

Идти на работу не было никакого желания. Он решил отправиться домой и все спокойно обдумать.

Из разговора с Кузьминым Андрей узнал, что Алексей Гончаров был найден мертвым в своей квартире два дня назад. Все выглядело как естественная смерть. Труп пролежал не более суток, обнаружила его соседка. У нее были ключи: на правах старой знакомой она помогала Алексею по хозяйству. Жил Гончаров в двухкомнатной квартире в обычной пятиэтажке на востоке Москвы, хатка осталась ему после смерти родителей. Соседку тетю Таню (именно так он ее называл) знал, пожалуй, всю свою сознательную жизнь. Женщине было уже за семьдесят. Когда-то, давным-давно, когда дом их только построили и отдельное сорокапятиметровое хрущобное жилище казалось новоселам земным раем, тетя Таня и ее муж Игорь познакомились и подружились с родителями Алексея. Именно к тете Тане его забрасывали, когда хотелось сходить в кино, именно тетя Таня первой видела двойки в его дневнике и талантливо учила парня, с каким именно выражением лица нужно предъявлять их родителям. Словом, она была совершенно родным человеком. Прошло много лет. Игорь Максимович умер, детей у них с тетей Таней не было. Ушли в мир иной и родители Алексея. Так получилось, что остались лишь они вдвоем. Вся доброта и любовь соседки достались Алексею, а он относился к ней, как к матери. Алексей помогал пожилой женщине с покупкой продуктов, нанимал по весне и осени мойщиков окон, возил ее по врачам. Она же баловала его домашним борщом и котлетами, убирала в его холостяцкой квартире, внимательно и с интересом слушала его рассказы, когда на него нападала редкая охота поговорить. Всех друзей Алексея и его нечастых барышень тетя Таня знала в лицо. А пару лет назад она написала завещание. Ее небольшая квартира досталась бы Алексею. Это была настоящая семья, хоть и не по документам.

Одним словом, тетя Таня была бы идеальным свидетелем…

В тот трагический вечер она долго звонила в дверь и только утром открыла ее своим ключом. Она знала, где работает Алексей, и поэтому его частые поздние возвращения не смущали ее. Возрастная бессонница и практически полное отсутствие шумоизоляции в наших блочных пятиэтажках позволяли женщине без труда отслеживать график работы Алексея – не из любопытства, ни в коем случае, но по искреннему материнскому волнению.

На этот раз была одна странность: она слышала, как накануне вечером к соседу кто-то пришел, а как ушел – не слышала. Это наводило на мысль, что гость старался удалиться с особой осторожностью – не шумел, не хлопал дверью. Но, как ни напрягала память тетя Таня, она не могла вспомнить ничего, что указало бы на время ухода визитера.