Григорий Рыжов - Мои записки. Автобиография. Книга II

Началась работа на совхозном поле. Мы убирали картофель. На поле работала картофелекопалка, брала по две грядки, а студенты собирали и складывали в кучи. Работали хорошо. Кормили нас в столовой три раза в день. Всем нравилось. Девчонки работали на кухне по очереди. Парни заготавливали дрова.

Нас возили на работу на машине. За несколько дней познакомились, сблизились. Как – то я разговорился про деревню, где рос в детстве в Рязанской области, про лошадей и всё такое. Вечером ко мне подошла девушка из нашей группы Марина Терентьева и говорит:

– Гриша, пойдём сегодня в ночное? – серьёзно, посмотрев на меня.

От неожиданности я опешил и не знал, что сказать. Потом, подумав, сказал:

– Хорошо, Марина, пойдём.

Договорились с ней отправиться в ночное после отбоя. Все студенты легли спать, а мы с Мариной отправились в поле, где пасутся лошади. Дошли до того места, где находились лошади, пощипывая траву. Было позднее время, светила луна, освещая поляну, на которой стояли небольшие стога сена. Вокруг поляны тянулся лес, сливаясь в тёмную полосу на горизонте и сохраняя свою таинственность. На поляне паслись лошади, а с некоторыми кобылами и жеребята.

Лошади были спутаны. Я сказал Марине:

– Марина, уздечки нет, трудно будет управлять лошадью. Давай придём в другой раз.

Володя Юферов и Я в Уктусе зимой. 1968 год.

Девушка была сентиментальна, видно по её разговору. Мы шли обратно, часто ни говоря, ни слова. Я чувствовал себя неловко, не зная, что сказать. Она была не довольна и я чувствовал это. Марина ждала от меня большего, ведь я был старше её, после Армии, да к тому же староста. Ей было 17 лет, после школы. Это меня и смущало, ведь я нес за неё ответственность.

Так мы и шли, домой молча, разговор не получался. Подходим к деревне, у моста деревенские ребята, громко разговаривали. У нас с ними сложились не простые отношения, дело доходило до конфликта. Внутри у меня всё похолодело, думая, что произойдёт вроде стычки. Обошлось, ребята на нас внимания не обратили. Мы прошли по мосту и благополучно вернулись домой. Больше она в ночное не просилась. Хотя видел её верхом на лошади, она просила конюхов прокатиться на лошади.

Я не вмешивался.

Между нами стали возникать не простые отношения. Взгляды, жесты, выдавали нас, и это было видно не только нам с ней. Это меня тревожило и сладко мучило, тем более об этом мы не говорили друг другу.

В группе ГЭФ был парень из Казахстана, русский. Родители у него высокие люди. Занимался самбо. Был из хулиганов, из трудновоспитуемых. Мне кажется он затеял возню с деревенскими ребятами. Накалял обстановку специально, чтобы спровацировать драку. Нас, ребят в двух группах насчитывалось 15 человек. Как – то вечером, мы уже легли спать, прибегает, как ошпаренный и кричит:

– Парни, вставайте, деревенские пацаны наших ребят бьют!

Мы быстро поднялись, оделись и побежали за ним. Нас набралось 10 парней. Подбегаем к клубу, видим, стоит кучка деревенских ребят человек 8 – 10. Встали против друг друга, как стенка на стенку. Я, староста, не хотел начинать драку без причины. Началась перебранка, потасовка слов и жестов. Начинать драку никто не решался. Парень из Казахстана пытался махать руками, даже кого – то ударил. Ребята деревенские активности не проявляли. Я понял, что можно уладить инцидент мирным путём. На меня студенты смотрели и ждали, какие действия я приму. Я уверенно сказал:

– Парни, давайте жить дружно! Не мешайте нам работать. Вы не будете нам мешать, а мы вам.

На всех слова мои подействовали. На этом и разошлись. Некоторые ребята, особенно парень из Казахстана, были недовольны и у них руки чесались, чтобы устроить драку. Кстати, со второго курса этого драчуна отчислили с института за не успеваемость и хулиганку.

По соседству работала группа ГЭП, одни ребята. До них дошла информация о конфликте у нас с деревенскими ребятами. На другой день вечером они приехали в клуб, завалили толпой с гитарой, это было зрелище бесподобное. Обросшие в фуфайках, половины группы после Армии. Вид, как сбежали из лагеря.

Устроили показательную воспитательную работу над деревенскими парнями. Выстроились в коридоре и пропускали их через строй, давая им по шее, и они летели в конце строя кубарем по полу. Напугали ребят до смерти. Больше на эту тему вопросов не возникало. Деревенские ребята старались нас избегать до самого конца работы по уборке картошки.