Mike Lebedev - Сказка жизни

Потому что насколько понятно этот вопрос формулируется – настолько же сложен ответ на него, даже если предположить, что он все-таки доступен для изложения в элементарных функциях. Итак, что же для сказки важнее, выражаясь языком физической культуры и спорта – игра или результат? То есть, приключения героев сами по себе – или какой-нибудь глобальный нравственный вывод, к которому в результате них должны прийти герои, или хотя бы чуточку приблизиться? Сказка – всего лишь разновидность шоу-бизнеса, элемент потехи и развлечения читателей, или нечто в астральном и трансцендентном смысле большее? И, если переводить проблему из умозрительной плоскости в практическую – персонажи для сказки? Или – сказка для персонажей?

Что надежнее? Когда на вводной предсказочной установке Старый сказочник безапелляционно заявляет главному благородному деятелю: «Сразу после перехвата инициативы ты должен немедля прибыть в тридесятое царство!» А когда тот, в изумлении вылупив глаза, пытается тактично уточнить боевую задачу – «…но зачем?! Там же, в тридесятом царстве, в этот момент никого нет. Ни злодеев, но с этими-то ладно… ни дамы сердца какой, что уже гораздо хуже… но ведь даже нечисти нет никакой! Торичеллиева пустота!» – то тут же получает твердый ответ: «А это – не твое дело. Твоя задача – прибыть, и все. И спрашивать на разборе с тебя будут именно за это…»

Или наоборот, и Объединенная межсказочная редакция в данном случает твердо настаивает именно на таком подходе, хотя спешит заверить, что это ни в коем разе не скажется на объективности и непредвзятости дальнейшего исследования – «Были бы герои, а сказка для них – найдется!»? Или «Герои – вперед, а поучительный вывод – придет!»? Вопросы, вопросы… Главные вопросы! Но что ж – приступим.

Ключевыми позициями повествования следует признать следующие: Благородный Герой – центральная, по идее, фигура речи; Дама Сердца Благородного героя, в силу разных причин ему временно недоступная. Опять же в связи с упомянутым, бурно прогрессирующим развитием нравственности все громче заявляют о своих правах сказки, где в роли возлюбленной главного героя выступает другой герой, не менее благородный, и даже Негодяй, долженствующий по идее противостоять Главному (и даже изначально противостоящий ему!), но мы пока твердо стоим на «классической» позиции и под «дамой сердца» разумеем существо все же женского пола. Далее – Негодяй или Злодей, оказывающий всевозрастающее сопротивление Благородному герою по мере продвижения его к заветной цели и своими негодяйствами и злодеяниями позволяющий и помогающий герою чаще и глубже раскрывать благородство своей души, демонстрировать богатый словарный запас и проявлять прочие положительные качества. И наконец – разного рода Нечисть типа волшебников обеих ориентаций, чернокнижников, волхвов, упырей, соловьев-разбойников и прочего второстепенного сказочного хулиганья, не имеющего четко выраженной окраски, кочующего веселым табором из сказки в сказку и создающего общий антураж и атмосферу. Встречаются, конечно, и персонажи, не вписывающие в приведенную достаточно общую классификацию, но добавляющие определенный колорит и изюминку. Их имеют, как правило, сказки, уже сформировавшие и наигравшие костяк персонажей, и теперь могущие себе позволить искать резервы для усиления.

Детальное исследование начнем, разумеется, с фигуры Благородного Героя, до недавнего времени считавшейся обязательной для всякой сказки, претендующей на что-то существенное, а не просто стремящейся сохранить «прописку» в лиге сильнейших и изредка обозначающей борьбу за условную «зону ноябрьских». За толкового Героя на вторичном рынке персонажей жаждущие заполучить его в свои ряды сказки легко готовы были отдать всех своих негодяев, пару дам сердца и три-четыре комплекта нечисти, традиционно для упрощения расчетов объединяемой в пучки и десятки. Сказки же, уже имеющие Благородных героев, изо всех сил стремились удержать их высокими зарплатами (по системе «твердый оклад плюс бонусы за подвиги»), кабальными контрактами с запредельными отступными за его досрочный разрыв, а также разного рода поблажками в плане соблюдения сказочного режима, этаким аналогом «социального пакета льгот». Например, разрешением иногда отлучаться в другую сказку для тайного свидания с Еще Одной Дамой сердца (разумеется, не накануне решающего сражения и выступления в поход), или дополнительными «черными» выплатами в конвертах. Доходило до курьезов, когда в одной сказке пришлось даже прорубить тайный ход в неприступную Башню Дракона, дабы Герой в дни аванса и получки спокойно выносил в спортивной сумке неучтенные наличные средства, не привлекая тем самым внимания налоговых служб и не вызывая ненужный ропот в среде рядовых сотрудников, живущих в своей массе «от зарплаты до зарплаты».