Алексей Тенчой - Киноповести. Три главные составные части фильма - сценарий, сценарий и еще раз сценарий

Как уже говорилось, раз в три дня Ганьжима разбавляла бензин и продавала разбавленное горючее, исключительно ночью. Сама наливала бензин, сама стояла возле кассы.

Как-то в два часа ночи подъехала двадцать первая «Волга». Водитель протянул трёшку, и попросил налить бензин. Как только она налила горючее, водитель вытащил из кармана удостоверение сотрудника прокуратуры и показал его. Ганьжима прочла: «Намдаков Делгер».

Затем из машины вышли ещё два человека и провели экспертизу налитого в бак бензина. Как только выяснилось, что бензин разбавлен, была опечатана бензоколонка.

Намдаков попросил предъявить документы. Ганьжима вытащила из сумочки паспорт. Прокурор просмотрел документ, и прочитав фамилию Цыремпилова, понял, что она соответствует фамилии указанной в анонимном письме.

Он давно следил за Ганьжимой. Письмо Шагдаровой сделало своё дело.

Прокурор произнёс:

– Прошу вас гражданка Цыремпилова, явиться завтра ко мне в отделение местной прокуратуры! В кабинет номер семь.

1991 год подходил к концу. Уже было известно о подписании Беловежских соглашений и развале Советского Союза. Прокуратура Забайкальского края получила большую самостоятельность. И прокурор Намдаков знал, что проверять его в ближайшее время, никто не будет. Поэтому анонимное письмо Шагдаровой он нигде не фиксировал.

С этого момента жизнь Цыремпиловой Ганьжимы резко изменилась. Теперь она не могла спокойно, ни есть, ни спать. Теперь она только и думала, о том, что её ждёт дальше? Что с ней будет?

На следующий день, она собрала все деньги, что имела, всё что было скоплено на чёрный день и принесла эти деньги в кабинет к Намдакову. Прокурор посмотрел на купюры и спросил:

– Что ты хочешь?

– Что бы дело было закрыто.

– Этого мало, – сказал он, указывая на купюры.

– Сколько нужно?

– В три раза больше.

– Где я их возьму?

– Не знаю, – сказал Делгер Намдаков и вышел из кабинета.

Ганьжима пошла к Савельевой. Рассказала о случившемся и закончила свой рассказ словами:

– Ты меня втянула в это дело, ты и выручай!

– Я здесь не причём! – возмутилась было Ульяна Николаевна, но Ганьжима её резко пресекла:

– Не поможешь, расскажу прокурору про всё. Мне терять нечего!

Выдохнув из груди воздух, она добавила: «Взаймы у тебя прошу. Не насовсем! Дай возможность выкрутиться. Выкручусь, отдам тебе эти деньги. Поклясться могу, что отдам!».

После долгих уговоров, Ганьжима выбила нужную сумму… Понесла их Намдакову. Тот соскрёб со стола купюры и пообещал закрыть дело.

– Мне ваши обещания не к чему. Я должна видеть, что дело закрыто! – сказала Ганьжима. Не уйду, пока не закроете! – жестко произнесла она.

Прокурор вынул из ящика папку, раскрыл её, достал из неё составленный акт и написал на нём: «Дело закрыто за не достаточностью доказательств». Поставил число, печать, показал всё это Ганьжиме.

Затем вызвал секретаря. Вошла секретарь. Он сложил в папку акт, протянул папку секретарю со словами:

– Сдайте это в архив, пожалуйста.

Секретарь взяла папку и вышла из кабинета.

Ганьжима немного успокоилась. Вытерев пот со лба, она вышла из кабинета. Гроза вроде бы миновала, и следовало расслабиться. В ближайшем магазине была куплена бутылка коньяка и шоколадка. Она выпила всю бутылку, прямо в магазине.

Дома её ждал Баир, тоже выпивший. И не просто вы-пивший, сильно выпивший. Он преградил ей вход в квартиру и заплетающимся языком пробурчал:

– Приехала Катя!

– Ну, и иди к своей Кате, – гаркнула Ганьжима, и отодвинув мужа, прошла в квартиру.

Ей в этот момент было не до Баировых отношений с Катей. И, вообще, не до него. Хотя если вспомнить, то всё началось с того, что он изменял Ганьжиме.

Вскоре позвонила Савельева и поинтересовалась, всё ли в порядке.

– Можешь не волноваться! Деньги сделали своё дело! – ответила Ганьжима и ничего больше не говоря, положила трубку. Затем она приняла ванну, после чего легла спать.

Проспала Церемпилова два дня. Это были выходные дни, и никто её не беспокоил.

В понедельник она взяла отпуск и уехала к сестре за город. Хорло приняла сестру с искренней радостью. Кормила от души, сходили искупаться на речку. В беседах за чаем журила за то, что опять отложено лечение.

– Не будешь лечиться, бездетной останешься? Неужели самой непонятно?

– Баир пьёт. Как от него рожать? – оправдывалась Ганьжима.

– Лечитесь вместе. Он от алкоголя, ты от бесплодия!

– Не отпущу, пока не пообещаешь, что будешь лечиться!