Фати Эркенова - Скала для свободного человека. Истории про жизнь и любовь

Верблюдица: Отменили так называемый «Гербертовский» протокол, поддерживающий идею одной истинной веры.

Лысый морщил лоб.

– Ну, помните шеф, что без истинной веры благих намерений недостаточно для спасения? Когда все конфессии объявили свои веры единственно верными.

Мул: Тут дело совсем в другом – он реально пришел в Ад с помощью своих благих намерений – он был сторонником «Безграничной любви».

Верблюдица: Новое течение у людей. До них, наконец, дошел смысл жизни на земле.

Мул: Одно из обязательных действий «безграничников», как они себя называют – брать с помощью молитв на себя чужие грехи и отмаливать их. Самое любопытное, что не только живых, а в основном тех, кто уже здесь.

Верблюдица: Да, они считают, что живые могут сами о себе позаботиться.

Короче он сам себя затянул сюда. Причем еще живого.

Монах: Сумасшедший дом. Эти безграничники вообще-то соображают, что грешник перестанет быть грешником только, когда исполнит предназначение здесь.

Мул: Насчет того, что соображают, не уверен. Любовь – чувство безмозглое. Состоит из ряда химических реакций, которые и вызывают так называемые эмоции.

Монах: Да, романтик бы из тебя не вышел. Ну, ладно, значит его душа, понеслась в ад спасать души, а где тогда тело? Получается ведь, что он помер, ну, или, в крайнем случае, валяется в коме.

Мул: Вы что, еще ничего не поняли? Он тут весь. Целиком. Со всеми потрохами в прямом смысле. Он в аду в своем теле!!!

Все замолчали. Потом заговорил шеф:

– Но это же катастрофа. Если станет известно, случится паника. Равновесие будет нарушено. Может произойти то, что ни мы, ни черт и ни бог не исправят. Нам нужно срочно его изолировать, причем надежно.

– Убить?

– Ни в коем случае. Изолировать. И по-тихому. Думайте, думайте, времени нет.

Вдруг мул заорал дурным голосом, вернее просто закричал по-мульи, очевидно от волнения.

– Что? – Все подпрыгнули

– Нашел, нашел!

***

– Запомните, никто ничего не должен заподозрить, поэтому сразу после создания, мы должны будем состарить эту планету на пару миллиардов лет, усеять разными останками.

– А каких животных выбирать?

– Каких угодно, главное, соответствовать цепочке эволюционного развития. Какие-то виды вымерли, какие-то только образовались. Короче, вы знаете это не хуже меня. Отпуск у нас только на неделю, так что управиться мы должны, максимум, за пять дней. На шестой мы займемся им, – он кивнул в сторону контейнера. Ну, а один день надо хоть немного отдохнуть.

Пять дней спустя, принимая работы, лысый потирал руки от удовольствия.

– Молодцы, славно поработали. Кстати, как назвали?

– Пока никак. Пусть сам придумает.

– Ладно, не суть важно. Итак, сегодня самое главное. Нам надо вернуть ему душу. И обязательно поработать над памятью. Не должно остаться никаких, даже самых маленьких обрывков воспоминаний, иначе может разразиться катастрофа.

– Ну, а что будет, когда он умрет?

– В смысле?

– Он же опять попадет на небеса. А там обнаружат, что он откуда-то с неизвестной планеты.

– Ой, да мало ли было таких случаев, когда обнаруживали жизнь в космосе. Как только по эволюции доходят до разума, так начинают валом валить в наши пенаты. Их тут же фиксируют, и заносят их мир в реестр. Так же и с этим будет, так что никаких проблем. Все, хватит болтовни, уже десять утра, а мы еще не приступали.

***

Марк открыл глаза и огляделся.

– Где я?

– В райском саду, – ответил голос у него в голове.

– Как красиво.

– Да уж, поработали на славу, – ответил голос.

В кабине корабля лысый вырвал микрофон у мула.

– Обалдел? Нам еще настоящего сумасшедшего не хватало. Чтобы голоса слышал. Мы только наблюдаем.

– А я кто? – спросил человек.

Голос молчал.

И тут человек «вспомнил», что зовут его Адам.

– Адам. Точно, ведь меня так зовут. Как я мог забыть? Наверно, долго спал. Спал, сон – медленно проговорил он. – Значит, именно так называется то состояние, в котором я пребывал перед этим. Странно, мне кажется, что раньше этого слова не было, и я сам его придумал.

Весь день он придумывал новые слова, бродя по райскому саду, а вечером усталый и довольный прилег на траву. И вдруг одна страшная мысль пронзила его. Он подскочил, как ужаленный.

– Неужели я здесь один. Неужели здесь больше нет, таких как я. Все, кого я видел ходят по парам и больше, а я… Ведь я обошел огромное пространство и никого не видел подобного мне.

– Чего он? – встревожился лысый.