Александр Осипов - О времени и о себе

Огород занимал пятьдесят соток. Около тридцати соток было отведено под картофель, просо или овёс, свеклу, капусту и прочие овощи. Двадцать соток занимал луг, где косили сено и отаву. В начале огород обрабатывали с помощью лошади. Пахали, бороновали, сажали и выкапывали картофель – всё при помощи лошади. Пахать мне не приходилось, в основном, это делал отец. Мне он не доверял, но иногда я помогал водить лошадь. А вот боронить отец доверял. Садился я верхом на лошадь и боронил огород. Сажать картофель всегда приходило много народу. Это было традицией помогать всегда тем, кто сажает картофель. Выстраивались вдоль грядки метра через два и тем самым сажали быстро и не так уставали. Просо, а чаще овес, мы сеяли старинным методом – вручную. Отец шел и разбрасывал рукой впереди себя зерно, а я на лошади боронил. Позже сеяли уже сеялкой. Немного помню, как сажали табак и ухаживали за ним. Одно время его сажали в деревне очень много. Помню, как делали из него самосад, т.е. сами изготавливали табак на курево из стебля и листьев. Самосад был очень крепким. Многие курили с большим удовольствием.

Место, отведенное для травы, было низкое. Весной долго стояла вода. Та часть огорода, где росла трава, была отгорожена от колхозного луга сплошным кустарником. Иногда, когда было много воды, в этих кустах садились дикие утки, а один раз они даже вывели утят. Один раз из речки зашла и рыба. Много воспоминаний осталось от уборки сена на огороде. Косить я начал рано. Косить любил. От первых уроков косьбы осталась и память: шрам на указательном пальце правой руки. Порезал палец, когда точил косу. Косу поставил на камушек, а когда стал точить её бруском, она соскочила и порезала палец.

Родители держали скотину: корову, овец, поросенка, гусей, кур. Когда я учился в институте, родители держали и кроликов. Коров и овец пасли пастухи. Пастухов нанимали на общем сходе деревни. Так было до введения денежной оплаты и установления пенсии колхозникам, т.е. до начала шестидесятых годов. После чего нанять пастухов стало трудно, практически не возможно, и пасти коров и овец стали по очереди. Скотину я любил. Когда её резали, я уходил из дому, или уединялся в таком месте, чтобы не слышать и не видеть, как её режут. За все время я не зарезал ни одного даже цыпленка. В зимнее время дома держали теленка, ягнят, маленького поросенка. Дома гуси выводили гусенят, а наседка – цыплят. Видимо от этого общения и родилась привязанность к ним.

Питались мы хорошо. Мама готовила вкусно. Все продукты, в основном, были домашние. Хорошо помню то время, когда и хлеб пекли свой, домашний. Дома были формы для выпечки хлеба. Хлеб пекли два-три раза в месяц. Когда пекли хлеб, запах хлебный разносился чуть ли не по всей деревне. Поэтому в деревне всегда знали, когда и кто печет хлеб. Особенно я любил наблюдать, когда мама готовила пышки, лапшу, печенья и т. д. Она доверяла мне делать баранки, и это для меня было большой радостью. Мама делала даже домашнюю колбасу. Особенно оценил вкус домашних блюд и продуктов, когда учился в институте и стал работать. Русские щи, квас, окрошка, что может быть лучше и вкуснее, когда они приготовлены по-деревенски. Часто появляется желание приготовить блюда, так как готовила мама и вспомнить деревенскую жизнь, но увы, так как готовила мама мне ни за что никогда не удастся приготовить.

В таких же домах жили все жители деревни. Такую же держали скотину, те же самые овощи выращивали на огородах, каждый имел сад и так же питались. Конечно, были различия, но они были незначительны. В деревне не было резких контрастов в уровне жизни. Не было бедных и богатых. Все жили, примерно, одинаково.

Также как домашний и деревенский быт, природа имела большое влияние на моё воспитание. Поэтому ни сказать несколько слов о природе я не имею права. К ней я питаю самые высокие чувства. В ней порой находил утешения. С ней делился размышлениями и воспоминаниями. Она для меня была одушевленной. Я ощущал её душу.

Самые богатые воспоминания у меня остались о речке. Наша речка называлась Пара. Она берет начало за несколько километров южнее нашей деревни и впадает в реку Ока. Река небольшая. В годы моего детства она была местами очень глубокая. Водилось много рыбы. Рыба водилась разная: щука, язь, окунь, налим, лещ, красноперка, ерш, пескарь, плотва, маклец и другая. То, что водилось много рыбы, привило нам, мальчишкам, любовь к рыбалке. Мы, порой, днями сидели с удочками на речке и ни чем не могли нас оторвать от рыбалки. Особенно много рыбаков было весной. Иногда берега были усыпаны рыбаками до такой степени, что негде было ногой ступить. Рыбу ловить я начал рано, ещё до школы. Первые удочки были из обычных ниток. Крючки делали из проволоки. Поплавки были из пробок. Затем появились удочки из лески и с покупными крючками. Доставали леску и крючки за тряпки у «грушника», т.е. кто собирал у населения тряпки за игрушки и прочие вещи, а также у ребят, которые приезжали из города в деревню на лето. Хорошо помню первую рыбалку. Мне было лет шесть. Брат сделал мне удочку и я пошел ловить рыбу на Пекину яму. На речке многие места имели названия. Забросил я удочку и стал ждать поклевки. Вдруг поплавок стал дергаться и нырять под воду. Брат меня учил, что как поплавок уйдет глубоко под воду, тащи удочку. Я так и сделал. Только поплавок ушел под воду я стал вытаскивать удочку. Чувствую, кто-то сопротивляется и удочку тяжело вытаскивать. Сердце забилось. Меня охватило радостное волнение. Рыбу вытащил, но она сорвалась с крючка и упала около воды. Попалась краснопёрка или подъязик грамм на двести, но пока я подбирался к месту, где она упала, рыба скатилась в воду и уплыла. Как я не пытался поймать ещё рыбу, но больше в этот день ни чего не поймал. Это место на речке было для меня самое любимое. Оно находилось позади нашего дома. На этом месте я часто ловил рыбу, а рыбы здесь всегда было больше чем в каком либо другом месте. Ловить рыбу приезжали и приходили из других деревень. Ловили не только на удочку, но и бреднем, весной – вершами, наменкой. За лето ставили на мелком месте гать, воды становилось мало, и ловили рыбу кошелками и руками. Но самое обидное было то, что рыбу глушили и травили. Это делали не местные, а приезжие. Ежегодно речка мелела. Мелела из-за того, что весной сильно размывало канавы и со временем русло в двух местах поменяло направление. Речка углубилась и обмелела. Платины, которые ставили, одно время почти ежегодно, пожалуй, ещё больше усугубили эту проблему. В результате чего речка обмелела, рыбы почти не стало, и прежняя красота осталась только в памяти. Особенно красива речка была на утренней зорьке, когда всё в природе просыпалось. От поверхности воды поднимался легкий пар, плескалась рыба, затем появлялся легкий бодрящий ветерок, и пар с поверхности постепенно улетучивался, и на воде появлялась легкая рябь.